101 разговор с Игорем Паниным

– А чем тебя привлек метафизический реализм? Ты же практически пешком обошел всю Россию и ее окрестности, знаешь жизнь народную, как говорится не понаслышке. Тебе, наверное, логичнее было бы писать «деревенскую» прозу. Но – метафизика? Или ты сыт этой жизнью по горло и видишь российскую действительность в гипертрофированном виде?

– Так называемая деревенская проза – отдельная тема. Она ведь в высших своих образцах насквозь метафизична. Шолохов, Седых, Абрамов, Белов, Астафьев, Распутин, Екимов, Евгений Носов, Личутин, – это только макушка айсберга! Что касается меня, то свое заглавное (наиболее более известное читающей публике) метафизическое чудище-роман «Государственный палач» я творил, не будучи лично знаком с гуру современной российской метафизики Юрием Витальевичем Мамлеевым и его философскими трудами по вышеозначенной теме. Незадолго перед переизданием «Госпалача» в моем двухтомнике избранного, нас представили друг другу, мы задружились, и именно Юрий Витальевич написал послесловие к этому роману. Да, ведь этот скандальный роман сумел по-своему (высоко!) оценить и другой мировой классик, Юрий Васильевич Бондарев, и он же порекомендовал его в 2000 году в «Роман-газету». Акционеры издания, в последний момент испугались публиковать укороченную (мною!) версию сего текста, в виду его чрезвычайной неполиткорректности к тогдашнй капиталистической власти, и еще потому, что книга до неприличия порнографична!.. Выплатив мне приличный гонорар, предложили компромисс: опубликовать избранные рассказы. Я не стал вредничать (хотя, в издательском договоре значился «Госпалач») и дал согласие на рассказы, которые вскорости и вышли под названием «Очарованный Москвою путник». Некоторые из новелл, уже без моего участия потом вошли в школьную программу для младших классов. Я об этом замечательном факте узнал через интернет. Почему так нудно-подробно о суетных издательских буднях рядового московского сочинителя? А потому, Игорь, что в них, как в зеркале отражается вся наша нынешняя непутевая российская действительность, когда нельзя быть уверенным в дне грядущем…Мы живем-существуем уже которое десятилетие в странной метафизической стране (именно, как бы сбоку), которая необъятна по территории и по богатству сказочных сокровищ, сокрытых в ее еще как бы государственных недрах; живем-можем среди замечательного народа (замечательно спивающегося, деградирующего, но зато свободного!), который уже давно отзывается на почетное прозвище-кличку: электорат… Черт меня побери, но все еще бередит мое писательское сердце обида и за полунищую державу, за соплеменников, моих настоящих и будущих читателей, которым, похоже уже ничего не нужно в этой действительности – народ разуверился в коммунизме-капитализме (почти по Бердяеву), и терпеливо ждет замечательной сакральной даты из календаря американских индейцев: 21 декабря…

– Благодаря твоему Клубу писателей-метареалистов ЦДЛ, вокруг термина «метафизический реализм» поначалу было много разговоров. Нередко приходится слышать, что метафизики в ЦДЛ – это вообще масонская ложа.

А ты – один из главных магистров… Сегодня это литературное направление не вызывает прежнего ажиотажа. Гораздо больше говорят о «новых реалистах», хотя и не совсем понятно – кого к ним можно относить.