Читаем 101 разговор с Игорем Паниным полностью

– То, что сейчас действительно много хороших авторов. Они не очень заметны, их иногда относят к «лузерам», но, простите за банальность, время все расставит по своим местам. Я думаю, что лет через 20–30 те, о ком сейчас говорят с придыханием, будут прочно забыты. А монографии и книги начнут писать совсем о других людях. С условием, конечно, что в России не запретят русский язык как чуждый большей части населения, состоящего из мигрантов, которых сюда завозят и завозят в несметных количествах.

– Вы редактор отдела поэзии «Литературной газеты». Напечатали много хороших поэтов. Кого еще бы хотели опубликовать?

– Конкретно кого – не задумывался. За последние два года в «Литературке» действительно было напечатано немало замечательных авторов. Что-то приходило самотеком, кого-то мне рекомендовали, а некоторых я сам просил прислать подборки. Хотелось бы чаще публиковать наших бывших соотечественников, проживающих в США, Израиле, Германии. Среди них есть очень серьезные поэты. Давно планируется выпуск приложения к газете с условным названием «Соотечественники», если этот проект будет запущен, то в выигрыше окажутся все – и редакция, и наши читатели, и зарубежные авторы, оставшиеся верными русскому языку и литературе.

– Недавно был объявлен лауреат премии «Поэт» за 2011 год. Им стал Виктор Соснора. Любопытный факт: в 2009–2010 годах Соснора печатался в «Детях Ра» и «Зинзивере». В толстых журналах – нигде больше. Меня эта ситуация в очередной раз удивила. За Соснору проголосовали поэты и литературоведы. Всем известные люди. А журналы его печатают неохотно. Получается, что мнение поэтов и литературоведов не коррелируются с мнением сотрудников редакций толстых журналов. Так?

– Наверное. Но если бы за него проголосовали представители толстых журналов, что это изменило бы? Я тут особой разницы не вижу. То, что премии у нас живут своей собственной жизнью – не секрет ни для кого. Вспомните недавний «Русский Букер», в котором скандально победила Елена Колядина с «Цветочным крестом», или как большие премии дружно проигнорировали «Елтышевых» Романа Сенчина. Там многое решается за кулисами. И такой еще момент – у нас принято давать премии к юбилеям авторов. Эта мода пошла с советских времен, но все никак не выветрится. Вот Сосноре сейчас 75, ему и дали «Поэта». А что, раньше нельзя было, года два-три назад? Он разве за последние два-три года написал что-то выдающееся, чем-то поразил собратьев по перу, читателей? И так не только с премией «Поэт». Со многими. Я не отрицаю, что Соснора великолепный автор, но именно то, что данное награждение было приурочено к его юбилею, сводит всю идею премии на нет. Недавно Евгений Минин писал в «Литературной России» об этом, перечислял имена талантливых современных поэтов, задаваясь вопросом: «И что – будем ждать, когда в семьдесят кто-то из них примет старческими руками награду? Что с тобой – Общество поощрения русской поэзии? Им нужна премия здесь и сейчас, чтобы издать книги, чтобы утвердиться в этом несправедливом мире литературы». И ведь он прав на все сто. В начале ХХ века, в тридцать с небольшим, Иван Бунин получил за сборник стихов «Листопад» престижнейшую по тем временам Пушкинскую премию. С тех пор количество премий в России увеличилось в десятки, если не в сотни раз, но много ли мы знаем тридцати-сорокалетних лауреатов, удостоенных крупных наград? Чаще дают пенсионерам «за выслугу лет». Да, дают и действительно достойным людям, но молодым-то от этого не легче. Не всем, к сожалению, суждено дотянуть до почтенного возраста. Иными словами, если бы в наши дни творили Пушкин, Лермонтов, Блок, Гумилёв, Есенин – они попросту не дожили бы до того момента, когда высоколобое экспертное сообщество соизволит присудить им премию «Поэт».

– А Вы себе не противоречите? Только что ругали молодежь, а теперь утверждаете, что она обойдена премиями.

– Ничуть. В первом случае я говорил об определенной тенденции, но вовсе не утверждал, что среди молодого поколения нет талантливых авторов. А потом, по сравнению с пенсионерами-лауреатами даже сорокалетние сойдут за молодых.

– Какие поэты, на Ваш взгляд, наиболее распиарены сейчас и незаслуженно?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Опровержение
Опровержение

Почему сочинения Владимира Мединского издаются огромными тиражами и рекламируются с невиданным размахом? За что его прозвали «соловьем путинского агитпропа», «кремлевским Геббельсом» и «Виктором Суворовым наоборот»? Объясняется ли успех его трилогии «Мифы о России» и бестселлера «Война. Мифы СССР» талантом автора — или административным ресурсом «партии власти»?Справедливы ли обвинения в незнании истории и передергивании фактов, беззастенчивых манипуляциях, «шулерстве» и «промывании мозгов»? Оспаривая методы Мединского, эта книга не просто ловит автора на многочисленных ошибках и подтасовках, но на примере его сочинений показывает, во что вырождаются благие намерения, как история подменяется пропагандой, а патриотизм — «расшибанием лба» из общеизвестной пословицы.

Андрей Михайлович Буровский , Андрей Раев , Вадим Викторович Долгов , Коллектив авторов , Сергей Кремлёв , Юрий Аркадьевич Нерсесов , Юрий Нерсесов

Публицистика / Документальное