Читаем 101 разговор с Игорем Паниным полностью

– Да массу имен можно назвать. Возьмем того же Воденникова. Это такой Борис Моисеев от поэзии. Его часто сравнивают с Северяниным, но у того был вкус, как это ни странно. Северянин даже белиберду умел подать изящно. А у Воденникова этого нет. И пусть мне долго и туманно рассказывают о некой «новой искренности», которую он якобы проповедует и воплощает собой, но я и сам читать умею, я и сам вижу, что он из себя представляет. А Фанайлова? Когда немолодая уже женщина трехэтажно матерится в стихах, и при этом пишет довольно посредственно, то я тут не наблюдаю бунтарства и смелости, которые ей приписывают. Обыкновенная патология вкупе с авантюризмом. Нужно просто иметь смелость называть вещи своими именами.

– Что ждет русскую поэзию и вообще литературу в будущем?

– Знаете, меня больше волнует вопрос, что случится с Россией. Мы, к сожалению, живем в тяжелейшее время. Может быть, самое тяжелое в своей истории. Убыль населения идет катастрофическими темпами. И сейчас надо в буквальном смысле спасать народ. Вот только кто это будет делать – ума не приложу; пассионариев вывели под корень еще в ХХ веке, новые не народились, а если они и есть, то заняты чем-то другим. И может статься, что к 2050 году русские окажутся в России национальным меньшинством. До стихов ли им будет? Меня умиляют рассуждения о том, что русская литература даст какие-то рецепты выживания, просветит массы и прочее. Все это риторика. Литература, как показывает практика, не может ничему научить и не учит. Помните, как активно в школе штудировали Гоголя, Салтыкова-Щедрина, Чехова, смеялись над взяточниками, казнокрадами, жандармами. И что же? Откуда взялась эта армия продажных чиновников, жуликов, высокопоставленных милиционеров-оборотней? А ведь это те самые Васи и Маши, Пети и Даши, которые получали пятерки и четверки за сочинения, посвященные образу и характеру городничего в пьесе «Ревизор». И то, что люди сейчас запойно читают фэнтези и детективы, а серьезной литературой не интересуются – очень показательно. Они устали и не видят никаких перспектив в будущем, зачем тогда напрягать мозги? Так что ответ на Ваш вопрос – на поверхности. Сохранится Россия как мощное, культурное государство – таковой будет и наша литература.

Беседовал Евгений Степанов

Журнал «Дети Ра» 2011, № 6(80)

Совсем из ума выжили

Разъяснения Игоря Панина


Новая книга поэта Игоря Панина называется загадочно и мрачно – «Мёртвая вода». Под чёрной обложкой с крылом бабочки – горькая и отчаянная лирика, стихи человека, не верящего в благополучный исход. Панин – одиночка. За годы литературной деятельности он умудрился не примкнуть ни к одному из писательских кланов. На современную литературу и современную жизнь смотрит весьма скептически. Наверно, это ему мешает. Но зато он смог сохранить очень важное для поэта качество – независимость.

– Это первая ваша книга?

– Четвёртая. Первые две были изданы ещё в Грузии, где я жил до 1998 года.

Потом вышла небольшая книжка уже в Москве. И так случилось, что в 2000-м я перестал писать, молчал несколько лет, издавать было нечего. А в 2006-м опять потихоньку начал сочинять.

– Чем вы занимались все эти годы?

– Много чем. Я хотел заниматься только литературой, а приходилось зарабатывать какими-то другими делами. Поучаствовал в политике, был помощником депутата Госдумы. В бизнесе крутился какой-то период. Работал выпускающим редактором в информагентстве. Вот тоже вроде бы журналистика, почти литература. Но сугубо прикладная, утилитарная. И в то же время я успевал публиковаться в самых разных изданиях – начиная от «МК» и заканчивая газетой «Завтра». А ещё был охранником, вышибалой в игровом клубе… Биография замечательная, на плутовской роман потянет…

– Меня удивило, что вы выкладываете стихи не только в своём ЖЖ, но и на сайтах типа стихи. ру, у которых откровенно графоманская репутация. Некоторые выражаются даже резче: помойка.

– Если человек хочет попасть в литературу в обход литчиновников, ему прямая дорога на такие сайты. Аудитория там огромная. И какая, по сути, разница: помойка, не помойка… А кто читает книжки? Сплошь интеллектуалы? Если ты действительно что-то из себя представляешь, то рано или поздно на тебя обратят внимание, не затеряешься среди тысяч графоманов. К тому же, там немало действительно хороших поэтов, многие известные ныне авторы вышли именно из таких сайтов. Того же Андрея Коровина можно вспомнить. Или Бориса Панкина. Покойных Игоря Алексеева и Валерия Прокошина.

– Да, неплохой способ пробиться в большую литературу с чёрного хода.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Опровержение
Опровержение

Почему сочинения Владимира Мединского издаются огромными тиражами и рекламируются с невиданным размахом? За что его прозвали «соловьем путинского агитпропа», «кремлевским Геббельсом» и «Виктором Суворовым наоборот»? Объясняется ли успех его трилогии «Мифы о России» и бестселлера «Война. Мифы СССР» талантом автора — или административным ресурсом «партии власти»?Справедливы ли обвинения в незнании истории и передергивании фактов, беззастенчивых манипуляциях, «шулерстве» и «промывании мозгов»? Оспаривая методы Мединского, эта книга не просто ловит автора на многочисленных ошибках и подтасовках, но на примере его сочинений показывает, во что вырождаются благие намерения, как история подменяется пропагандой, а патриотизм — «расшибанием лба» из общеизвестной пословицы.

Андрей Михайлович Буровский , Андрей Раев , Вадим Викторович Долгов , Коллектив авторов , Сергей Кремлёв , Юрий Аркадьевич Нерсесов , Юрий Нерсесов

Публицистика / Документальное