1221. Великий князь Георгий Всеволодович и основание Нижнего Новгорода

Годы, предшествовавшие монголо-татарскому нашествию, были временем наивысшего развития древнерусской цивилизации. А с правлением Георгия Всеволодовича связывается высшая точка развития домонгольской русской архитектуры и строительного искусства. И это проявлялось не только во Владимире и Суздале, но и в других городах, в новорожденном Нижнем Новгороде.

Знатоки древнерусской архитектуры Николай Николаевич Воронин и Михаил Константинович Каргер писали: «Подобно тому, как древний Киев передал свое художественное и культурное наследие новым феодальным центрам, Владимир в XIII веке передает свою художественную культуру удельным городам северо-востока. Теперь образуются две строительные школы. Одна, работающая в Ярославле и Ростове, развивает кирпичное строительство, применяя в отделке здания резной белый камень. Другая строит в Нижнем Новгороде, Суздале и Юрьеве-Польском, продолжая высокую традицию белокаменной архитектуры и богатого резного убранства».

Георгий Всеволодович строил в Суздале знаменитый собор Рождества Пресвятой Богородицы: «Князь великий Юрий Всеволодович заложил церковь каменную во имя святой Богородицы в Суздале на старом месте, разрушив старое здание, которое уже начало рушиться от старости. Верх ее пал, ибо была создана еще прадедом его, великим князем Владимиром Мономахом и блаженным епископом Ефремом». То есть на месте обветшавшего храма Рождества Пресвятой Богородицы великий князь Владимирский начал возводить новый.

Епископ Симон освятил его 8 сентября 1225 года, еще пять лет спустя, в 1230-м, приступят к росписи собора.

«Суздальский собор (1222–1225) повторял шестистолпную схему Мономахова собора, расширенную теперь тремя притворами по сторонам. Западный был двухэтажным; в его северной стене помещалась лестница, вводившая во второй этаж и оттуда на хоры. Собор впервые не был связан с княжеским или епископским двором и был городским собором в собственном смысле… Строитель собора владимирский князь Юрий Всеволодович, по словам летописи, создал церковь “краснейшю первыя”, то есть более украшенную, чем собор Мономаха. Действительно, собор сохранил густо покрытые резьбой порталы двух притворов, в которых мерцали тончайшим золотым ресурсом роскошные медные врата, резьбой были покрыты даже зубцы поребрика над аркатурой пояса…

Той же любовью к орнаментальности и красочности характеризовалась и внутренняя отделка собора: во фресковой росписи изображения святых выступали среди широких бордюров пестрого растительного орнамента, а сверкающие цветные майоликовые полы летописец сравнил с “моромором красным разноличным”. Дух торжественной официальности, присущий памятникам Владимира XII века, исчезал, сменяясь стремлением к жизнерадостной цветистости и узорчатости архитектуры».

Изначально храм был трехглавым. Предполагалось использовать его и в качестве усыпальницы суздальских епископов: в западной части собора и притворов были устроены аркосолии для установки саркофагов. Георгий Всеволодович пожаловал собору несколько сел и десятину – десятую часть от всех доходов. Суздальский собор Богородицы стал вторым по значению в Северо-Восточной Руси – после владимирского Успенского.

Нижняя часть собора, который и сейчас украшает Суздаль, сохранилась от храма, построенного Георгием, включая аркатурный пояс с изумительными скульптурными масками. Верхняя пятиглавая церковь относится к 1530-м годам. Это единственный сохранившийся до наших дней памятник архитектуры Суздаля домонгольского периода.

Освящение Суздальского собора стало последним земным деянием, оставившим след в летописях, сооснователя Нижнего Новгорода епископа Симона.

Сохранилось знаменитое послание Симона в киевский Печерский монастырь чернецу Поликарпу. «Симон с отеческою любовию подвигся, чтобы уврачевать больную душу юного друга, и написал (1225–1226) к нему свое обширное, пастырски наставительное послание», – замечал митрополит Макарий. Там Симон писал: «Брат, не в том совершенство, чтобы быть славимым от всех, но в том, чтобы исправить свое житие и явить себя чистым».

В послании Симон не случайно называл Владимир и Суздаль двумя своими «епископиями», хотя, конечно, епископия была одна. И ставил возведение храма в Суздале себе в особую заслугу: «И кто не знает меня, грешного епископа Симона, и этой соборной церкви, красы Владимира, и другой, Суздальской церкви, которую я сам создал? Сколько они имеют городов и сел, и десятину собирают с них по всей земле той, – и этим всем владеет наше ничтожество».

Писал он это не для того, чтобы похвалить самого себя, а чтобы подчеркнуть, что его слава и все положенные епископу блага – ничто в сравнении с благостью пребывания в киевском Печерском монастыре. «Но пред Богом скажу тебе: всю сию славу и власть за уметы вменил бы, если бы мне хоть колом торчать за воротами, и сором валяться в Печерском монастыре, и быть попираему людьми. Один день в дому Божией Матери лучше тысячи лет временной чести». Напомню, Симон положил начало Киево-Печерскому патерику, его перу принадлежит треть патерика.