1221. Великий князь Георгий Всеволодович и основание Нижнего Новгорода

Помните то возмущение, которое высказывают историки по поводу опоздания войск Владимиро-Суздальского княжества к битве на Калке? А есть ли хоть один признак хоть какого-то желания хоть кого-то из князей Юга Руси хоть как-то помочь Северо-Востоку? И где возмущенные голоса историков? Странно… Георгия Всеволодовича жестко упрекают за нежелание помочь южнорусским князьям против небольшого монгольского отряда в 1223 году (хотя он отправил войска на подмогу). И ни слова упреков южнорусским князьям, не пожелавшим помочь Рязанскому или Владимиро-Суздальскому княжеству против огромного воинства Батыя в 1237–1238 годах! Это к вопросу о двойных стандартах.

Еще более удивительно, что не так много упреков и в адрес князей Владимиро-Суздальской Руси, поддержка которых ожидалась в первую очередь. Братья самого Георгия Всеволодовича не сильно торопились на помощь своему «брату старейшему». Каргалов пишет: «Дружины многих городов и княжеств, вынужденные из-за быстрого продвижения монголо-татарских отрядов пробираться к великокняжескому стану окольными путями, через леса, не успели к началу битвы. Так было, например, с дружиной стародубского князя Ивана, который шел на помощь великому князю заволжскими лесами, но опоздал». Может быть, и шел. Но констатируем тот факт, что брата Иван Всеволодович не стал защищать и в битве на Сити не участвовал.

Судя по летописям, брат Святослав Всеволодович, князь Юрьевский, привел свои полки на Сить. «Настроение воинов было несколько поднято появлением нового русского отряда, – пишет Дегтярев. – Брат Юрия Святослав привел свои дружины из Юрьева-Польского. Только здесь узнал Святослав, что и его родной город взят и разорен завоевателями». А по некоторым свидетельствам, Святослав даже погиб на Сити. Но вот согласно Татищеву, Святослав не оказал помощи. Он вывез все свое имение вместе с княгиней и детьми за Волгу, в леса, оставив в городах войска с воеводами. Сам же лесами хотел прийти на помощь Георгию Всеволодовичу, но не успел. Об участии Святослава в битве на Сити летописи упоминают лишь мимоходом, а сообщения о гибели в том сражении следует признать недоразумением. Он скончается в 1254 году и похоронен будет в Юрьеве-Польском, в построенном им вместе с Георгием Всеволодовичем Георгиевском соборе.

Однако самым большим разочарованием и фатальным обстоятельством для Георгия Всеволодовича стало отсутствие хоть какой-либо помощи от сильнейшего из братьев и одного из самых могущественных князей Руси – Ярослава Всеволодовича. Ведь именно надежда на помощь новгородских полков явилась одной из главных побудительных причин для Георгия Всеволодовича отправиться на реку Сить, собрать новое войско для битвы с захватчиками.

Ярослав Всеволодович как родоначальник династии русских царей, отец Александра Невского, как следующий великий князь Владимирский, которому привелось начать восстановление Руси после Батыева нашествия и трагически погибнуть в ханской ставке, на протяжении многих веков был выше критики. Его имя не склоняли в связи со слабым отпором монгольской агрессии. В отличие от Георгия Всеволодовича, за которого некому было заступиться.

Мы даже не знаем точно, где Ярослав Всеволодович в тот момент находился – в Киеве или Новгороде – и почему не пришел на помощь брату. Карпов замечал: «Ярослав избежал ужасов Батыева погрома Руси. Он не оказал помощи брату и не участвовал в битве на Сити, хотя Юрий и ждал его. Где пребывал князь в то время, в точности неизвестно – скорее всего, в Новгороде, где княжил его сын Александр, хотя Новгородская летопись, рассказывая о событиях 1237/38 года, не упоминает его имя».

Версий отсутствия Ярослава на Сити много. По одной из них, Ярослава Всеволодовича задержал на пути из Киева в Новгород один из татарских отрядов, предусмотрительно посланный Батыем, чтобы блокировать помощь великому князю из Южной Руси. Дегтярев винил новгородскую элиту: «Не смог князь Ярослав убедить новгородских бояр в необходимости похода. Отсидеться за болотами и лесами решили отцы города. Печальную строку впишет в летопись безызвестный монах: “И ждя брата своего Ярослава, и не было его”».

А вот Николай Борисов весьма жестко оценивает мотивы Ярослава Всеволодовича: «Сам он, судя по всему, изначально был сторонником подчинения татарам. Его не тронули отчаянные призывы о помощи изрубленных степняками рязанских князей. Он не бился с татарами во время нашествия Батыя на Северо-Восточную Русь зимой 1237/38 года. Не участвовал он ни в обороне Владимира, ни в битве с татарами на реке Сить.