13 мертвецов

Лица мужчин вытянулись. Мердок и Круз пошли к окнам, чтобы убедиться, что старик не бредит. Пирс прикусил губу. Дефт был прав. И как он сам не сообразил? Над крышами поселка должен был висеть убывающий месяц, а не голый круглый череп ночного светила!

– Эль диабло… – процедил Круз.

И лишь Пирс заметил ухмылку на губах Абрахама Мерфи, заманившего их всех в Ад.

Соломону Пирсу приснился каньон. Чаша, полная зноем и стервятниками. Грифы парили в голубом небе, где солнце расплылось, как яичный желток. Гранитные глыбы нагревались под его лучами. Грифы окружали прислонившегося к булыжнику Пирса. Крылья шелестели по камням. Ближе и ближе подходили падальщики.

Пирс задрал голову. Прямо над ним, на булыжнике, восседала его бабка. Обнаженная, рябая, злорадно усмехающаяся.

– Больно тебе, отродье?

Лицо бабушки вытянулось, превратившись в птичий клюв, а растопыренные пальцы рук и ног стали папиросами с тлеющими кончиками.

Старуха захохотала.

Пирс проснулся на втором этаже скрипучего дома, откинул плед и глубоко вдохнул затхлый воздух. Хохот ведьмы стоял в ушах. Пирс вылез из спального мешка и прошел к окну. Неправильная луна заливала светом форт. Лошади фыркали в стойле. И что-то бесформенное сидело на крепостной стене у южной башенки. Как исполинская ворона. Как мертвая старуха из снов.

Пирс поморгал и снова посмотрел в окно. Никого там нет, кроме теней, кроме луны.

Утром недосчитались двоих. Родс и Круз пропали, а с ними пропали две лошади из конюшни.

– Чертовы трусы, – процедил Мерфи. – Им место в воловьем караване!

– По-твоему, они… – Эллисон осекся. Мерфи зыркнул на подельника, как на законченного идиота.

– Конечно, сбежали! Или ты думаешь, их слопали крысы?

Пирс, прищурившись, смотрел в камин. Из угла, скрестив на груди руки, наблюдала Малка.

Мерфи отхлебнул горький чай.

– Они говорили, что хотят уйти. Дрожали, как линейные шлюхи. Навалили в штаны, увидев луну. Желтопузый втемяшил себе, что тут обитают призраки. – Мерфи хохотнул, но никто больше не разделил его презрительную веселость.

Пирс и Эллисон переглянулись. Разжалованный лейтенант открыл рот, но его перебил Мердок:

– Я видел, как Родс и Круз уезжают. Кричал вслед, но они и слушать не желали. Пожиратель бобов и алкоголик.

– К слову, – подал голос Пирс. – Зачем ты взял нас с собой, Абрахам? Почему не забрать себе все серебро?

Мерфи поперхнулся чаем от удивления.

– Ты совсем отупел в конторе шерифа, Гроб? А махать кайлом я буду один?

– Эти доски можно крошить пальцами. – Пирс топнул ногой, и половица сломалась.

– Я не Круз, – сказал Мерфи, отставляя чашку. – Но и мне было бы тошно в этом чертовом поселке без вас, ребята. – Мерфи подмигнул приунывшему Эллисону. – А теперь за дело!

При свете дня Лост-Лимит не стал ни уютнее, ни гостеприимнее. Солнце едва проклевывалось сквозь хмарь. Желтоватые испарения клубились внутри крепостного двора, образовывая фантомные петли и узлы, навевая мысли о болотных чудищах и вековых захоронениях. Поселок каннибалов поскрипывал, кряхтел, шуршал, и казалось, что истинная цель живых – не клад искать, а создавать шум, чтобы заглушить звуки постороннего присутствия.

Физический труд немного успокоил Пирса. Так юношей он уединялся за сараем, чтобы рубить дрова, представляя на колоде щуплую шею бабки. Шахтерская кирка крушила лачугу. В соседних хибарах пыхтели соучастники. Подумалось, что грохот не выпроводит незваных духов, а наоборот, привлечет их внимание.

Аскетическое убранство домишек состояло из покореженных сундуков для одежды, лежанок, столов и стульев, примитивных очагов. В сундуках попадалось заплесневелое тряпье. Встречались осколки глиняной посуды. Ничего ценного. Хлам выкидывали на улицу с хохотом и улюлюканьем, излишне громким, фальшиво-бодрым. Мердок напялил найденную в комоде шляпу с плоской тульей и, изображая проповедника, восклицал:

– Сие есть плоть моя! Приятного аппетита!

Посмеивался Эллисон. Посмеивался, пока в здании, которое могло быть кузницей, не ковырнул настил. Из-под разбухших досок полезли черви. Толстые, розовые, кольчатые. Подпол кишел червями, как могила. Это и была могила: разбросав шевелящуюся мерзость лопатой, мужчины увидели кости, старые и желтые. Детский скелет без черепа, слишком долго пролежавший в тайнике, чтобы представлять интерес для червяков.

– Разве их не убивают холода? – спросил Эллисон.

– Насекомые живут и не в таких условиях, – сказал Мердок.

– Черви – это не насекомые, – возразил Эллисон. – Линней писал…

Но всем было плевать, что писал Линней. Приумолкшие мужчины вернулись к работе. В полдень Пирс отодвинул покрытую коркой грязи кровать и постучал по полу каблуком. Нахмурился, взял кирку обеими руками. Что там спрятано внизу? Деньги Олкотта или извивающаяся скверна?

Кайло легко проткнуло древесину и провалилось в пустоту. Пирс сорвал еще несколько досок, взял лампу и поднес к дыре. От половиц до промерзшей почвы было фута полтора. Кто-то вырыл под лачугой яму – она уходила налево, за внешнюю стену и, судя по всему, за территорию крепости.