16 лѣтъ въ Сибири

Наиболѣе оригинальнымъ человѣкомъ не только въ больницѣ, но и во всей тюрьмѣ, являлся Л. З-скій. Бывшій студентъ Петербургскаго технологическаго института, Л. З-скій судился по процессу 20-ти въ 1882 г., вмѣстѣ съ Александромъ Михайловымъ, Сухановымъ, Флоренко и др., и приговоренъ былъ къ 20 годамъ каторжныхъ работъ. Въ отличіе отъ своего брата, онъ никогда не былъ активнымъ революціонеромъ, но, обладая выдающимися математическими способностями, З-скій въ началѣ 80-хъ годовъ помогалъ террористамъ своими совѣтами по технической части. Въ тюрьму онъ попалъ уже въ пожиломъ возрастѣ и, когда мы съ нимъ встрѣтились на Карѣ, ему было лѣтъ подъ сорокъ. Еще на волѣ Л. З-скій былъ извѣстенъ многимъ, какъ прирожденный изобрѣтатель-неудачникъ. Въ тюрьмѣ же эта склонность дошла у него до маніи. И чего только не изобрѣталъ онъ у насъ! Прежде всего онъ занялся проектомъ «круглаго города». Въ этомъ своего рода «фаланстерѣ», гдѣ всѣ должны были, конечно, пользоваться одинаковыми правами и благами, — рѣшительно все, по проекту изобрѣтателя, должно было производиться путемъ электричества. Даже растенія должны были произрастать при посредствѣ послѣдняго, такъ какъ солнечный свѣтъ, а слѣдовательно, и теплота, какъ силы, не постоянно дѣйствующія, совершенно изгонялись нашимъ оригинальнымъ изобрѣтателемъ изъ его коммунистическаго государства. Но, не осуществивъ по «независящимъ обстоятельствамъ» этого плана, З-скій приступилъ къ другому. Услыхавъ о появленіи изобрѣтателей волапюка, онъ рѣшилъ составить свой собственный. Но, какъ и во всемъ остальномъ, З-скій и въ этомъ изобрѣтеніи былъ чрезвычайно оригиналенъ. Его волапюкъ былъ построенъ слѣдующимъ образомъ. Всѣ науки распредѣляются въ послѣдовательномъ порядкѣ, начиная отъ болѣе и переходя къ менѣе точнымъ, — по системѣ, напр., Конта или Спенсера; затѣмъ, каждая изъ нихъ съ ихъ подотдѣлами и разновидностями обозначается какими-нибудь опредѣленными звуками. «Напримѣръ», пояснялъ нашъ изобрѣтатель: «теперь приходится запоминать безконечное число словъ, которыя сами по себѣ не даютъ никакихъ свѣдѣній; это безполезно отягощаетъ память. Ну, что значатъ „Тула“, „Чита“?! — Безсмысленные звуки! А между тѣмъ, по моей системѣ, названіе города или какого-нибудь другого мѣста будетъ обозначаться звуками, которые покажутъ, въ какой долготѣ и на какой широтѣ находится данное поселеніе. Поэтому „Чита“, напр., будетъ обозначена звуками, показывающими сперва мѣсто географіи въ системѣ наукъ, а затѣмъ уже и ея положеніе на земномъ шарѣ, и выйдетъ нѣчто въ такомъ родѣ: „ту-ка-по-ре-са-ви-ну-та-ди“ и т. д.»