18

У меня есть целый час до встречи с Леной. Я иду по горячим вечерним улицам в интернет-кафе «Трясина». Старуха на углу заскорузлыми пальцами дважды считает мою мелочь, что я даю ей за пачку сигарет. На ее голове легкий платок, она, наверное, боится сквозняка, а я боюсь таких грязных рук. Я слишком много курю, когда у меня нет травы. Я заметил, что это все равно что пиво для алкоголиков. Тусклые от пыли тополя шуршат устало и неласково. Живут своей странной жизнью между небом и землей и шуршат беспрестанно, даже во сне. Я салютую им, как пионеры вознесшемуся на небо Мальчишу. Летят самолеты… Салют Мальчишу…

В такие моменты я – это почти не я. Если бы кто-нибудь сейчас встретил меня на этой улице, пахнущей мягким асфальтом, он бы не узнал в странной больной фигуре знакомого человека. Пусть так, ничего не могу и не хочу с этим делать.

Я почти готов для «Трясины». Я готов превратиться на час в сотни слов, которые будут читать обладатели странных, порой ничего не значащих сетевых имен.

В темном помещении душно от человеческих запахов. Молодой пот взрослеющих мальчишеских тел и трогательных девичьих подмышек. Здесь не курят. По правде говоря, это вовсе и не кафе, во всяком случае, я не видел, чтобы кто-нибудь заказывал здесь себе кофе. Я тоже никогда ничего не беру. В этом месте я дарю самого себя.

– Час, – говорю я худощавому подонку, – тридцать рублей… час…

– Да? – равнодушно переспрашивает он. Его промокшая красная майка имеет на пупке небольшое отверстие со странной вышивкой вокруг. Он принимает от меня деньги, нисколько не думая о кассовом аппарате и чеке.

– Первая машина, – показывает он. Я сажусь на простое пластмассовое сиденье, вроде того, что ставят в открытых кафе. Аритмично скрипит винчестер, я придвигаю ближе желтую, как кожа старухи, клавиатуру.

Я набираю слово beauty. Красотка – меня так здесь зовут. Здесь я – женщина. Мне нравится думать о себе как о прекрасной брюнетке, в меру спокойной, в меру страстной, в меру смелой, в меру слабой. Здесь я думаю о себе как об умной девушке, с хорошими манерами и не лезущей за словом в карман. Я называю себя Бьюти, словно тайно желая сознаться в своем обмане: мол, смотрите, это же почти архетип, это не совсем я…

– АААА… ЧТО Ж ВЫ ДЕЛАЕТЕ!!! СУКИ!!! – мальчик двенадцати лет с ненавистью стучит мышью об испещренную царапинами полировку стола.

– У меня было уже шестьдесят пять, – раздраженно говорит он сидящей за соседним компьютером девочке. Ее маленькие глаза тихо мерцают. Линия черного карандаша танцует на краях век. Тонкие белые пальцы корчатся над клавиатурой. Наверное, ей тоже двенадцать. Двенадцать плюс двенадцать равно двадцать четыре. Не так уж это и много.

– Мы с тобой курим на двоих, не забыл? – не отрываясь от монитора жестким голосом спрашивает она.

– Ага.

Я задумчиво гляжу на них, запоминая короткие стрижки, клипсы на ушах и покрытые тонким пухом загорелые руки.

Я листаю многочисленные топики, отыскивая знакомые псевдонимы. К некоторым у меня симпатия. Мы просто друзья по переписке. Сегодня у меня есть собственная тема для обсуждения.

Развод

Я печатаю заголовок топика и убираю руки с клавиатуры. Развод с точки зрения женщины, по силам ли мне такое? По правде говоря, будучи beauty, я убедился, что большой разницы между мужским и женским полом нет. Пожалуй, все дело в воспитании.

– У тебя время, – говорит администратор пацану, сидящему за соседним компьютером. – Еще час?

– Не-а, – говорит пацан ломающимся голосом. У него нет денег. Зато уйма времени впереди.

Я пытаюсь сосредоточиться. Как бы написать о себе и о Лене так, чтобы надо мной не глумились? У меня что-то сильно болит внутри, зачем об этом знать всем, пусть просто расскажут, случалось ли им попадать в подобную передрягу.

вот ведь штука…

начинаю я

темка может и не для форума но надо же рассказать хоть кому-то здесь чаще о сетевых отношениях говорят о том что в проводах живет а у меня недавно жизнь сама изменилась безо всяких проводов в общем от меня ушел муж как вы понимаете ушел из-за наркотиков только это так говорится что из-за наркотиков а на самом деле все сложнее конечно говорит что ему со мной одиноко а я на это ничего сказать не могу мне может и самой с собой одиноко я такой человек что других счастливыми не делает я сама может счастья ищу я ищу любви и понимания а тут мне тоже самое каждый день говорят и каждый из нас просит другого о помощи как два голодных глядят на друг друга с аппетитом и омерзением сразу и мне при этом п…

– Слышь, мы курим? Ты уже затрахал! – девочка с короткой стрижкой и клипсами резко отодвигается от компьютера вместе со стулом. Пластик скрежещет о бетон. Как все вокруг, должно быть, уныло. Просто пластик и бетон, и нет ничего кроме. Мысль, стекавшая по кончикам пальцев, начинает иссякать. На такой топик мне, пожалуй, никто не ответит.