1968 год. «Пражская весна»: 50 лет спустя. Очерки истории

Берлингуэр признавал наличие антисоциалистических сил в ЧССР. Вместе с тем он настаивал на следующем: «В деятельности КПЧ по исправлению создавшегося положения были определенные слабости, проявлялась некоторая неуверенность руководства, но не создавалось впечатления, что требовалось вмешательство со стороны пяти социалистических государств. Мы не считаем, что ввод войск был нужен для преодоления этих слабостей и ошибок, этих, если угодно, опасностей. Отсюда проистекает наше несогласие с акцией пяти стран и наше убеждение в том, что и сейчас, в той мере, в какой речь идет об исправлении ошибок нового чехословацкого руководства, это вмешательство не дает положительных результатов. В соответствии с этим определяется и наша позиция в отношении того, как это положение может быть преодолено и улучшено»[536].

В очередной раз он подчеркнул, что «ИКП иначе оценивает положение в Чехословакии как до, так и после 21 августа, чем это делают КПСС и другие партии социалистических стран. Это вновь записано в проекте Тезисов[537]. Мы также хотели бы подчеркнуть, что мы не хотим обострять разногласия, не хотим использовать их в пропагандистских целях, не стремимся к расколу между партиями. Реальность такова, что ваше мнение по этому вопросу иное. Мы просим, чтобы в качестве части реальности учитывалось и то, что наша точка зрения отличается от вашей»[538].

«Итальянская компартия, – убеждал Берлингуэр собеседников, – никогда не колебалась в оказании своей поддержки тем действиям социалистических стран, которые, по ее мнению, соответствовали интересам дела международного коммунистического движения». В то же время он отметил, что ИКП не боится идти при необходимости против течения, как было в период событий в Венгрии. «На этот раз положение иное. Мы заняли другую позицию не потому, что побоялись идти против течения, а потому, что наша оценка положения – на основе имевшейся у нас информации – была и остается иной… Наши разногласия идут по двумя пунктам: во-первых, была ли угроза контрреволюции, а если была, то какой метод был наилучшим для борьбы с ней. Если контрреволюция была мирной, то и надо было бороться с ней мирными средствами, тем более в стране, в которой коммунистическая партия стоит у власти», – утверждал он[539].

Точку над «i» в этой встрече поставил секретарь ЦК КПСС А. П. Кириленко, заявив, что ЦК КПСС с пониманием отнесся к январскому пленуму ЦК КПЧ. Однако, по его словам, процесс исправления прежних ошибок был использован антисоциалистическими силами. «Берлингуэр, – сказал он, – говорил тут, что вот в Венгрии было ясно, что дело шло о защите социализма, вмешательство войск объяснялось исключительными обстоятельствами, и это было всем понятно. Но в Чехословакии развитие событий накануне ввода войск пере росло в крайне опасный процесс, который распространялся на все новые области. Руководители КПЧ много раз обещали исправить ход дела. В беседе с Пайетта говорили о том, что надо сделать все возможное и невозможное. Мы делали это. Имели место многочисленные встречи с Дубчеком и без Дубчека, в Польше, в Братиславе и других местах, чтобы только не доводить дело до ввода войск. Но дела шли таким образом, что все пять стран пришли к единодушному выводу о необходимости ввода войск в Чехословакию».

В заключение Кириленко подчеркнул, что при выполнении интернационального долга КПСС руководствовалась документами международного коммунистического движения, в частности, братиславским заявлением от 3 августа 1968 г., в котором «прямо говорится о необходимости оказания братской помощи для защиты социалистического строя. Мы считали и считаем, что мы спасли социалистический строй в Чехословакии, преградили путь контрреволюции в этой стране и во всех социалистических странах Европы, укрепили безопасность в Европе»[540].

Советские представители и позже не только не поддерживали позиции итальянцев, но и направили генсеку ИКП Лонго через советского посла в Риме специальное письмо. В нем подчеркивалось, что итальянские коммунисты в центр переговоров ставят только один вопрос – о событиях в Чехословакии. Они не только не разделяли оценку положения в Чехословакии до 21 августа, данную КПСС и другими партиями социалистических стран, но и заявляли, что «не согласны с подходом КПСС к проблемам нормализации обстановки в Чехословакии в настоящее время»[541]. Тем самым имплицитно предполагалась и легитимизация инициатив Дубчека во всем их объеме, что коренным образом противоречило линии КПСС в этом вопросе.