1968 год. «Пражская весна»: 50 лет спустя. Очерки истории

Во время своего визита в Чехословакию на встрече с членами Президиума и секретарями ЦК КПЧ 10 апреля 1987 г. советский лидер был более откровенным в своих рассуждениях и оценках. «Сейчас, – сказал он, – в ком[мунистическом] движении много обсуждают, какие следуют выводы из советской перестройки. Не бездействуют и ревизионисты. Ваши правые утверждают, будто Горбачёв делает то, что они в свое время хотели сделать. В действительности они вели дело к тому, чтобы и Варшавский договор порушить, и социализм в Чехословакии подорвать. Еврокоммунисты со своей стороны говорят, что, мол, перестройка – это повторение их концепций. Все это ерунда. Мы идем своим путем, обновляем социализм, придаем ему новый облик (курсив мой. – Э. З.), и прогрессивные силы уже выигрывают от перестройки»[562]. Получалось, что право на обновление социализма и придание ему «нового облика» являлось прерогативой исключительно КПСС, а предпринимавшиеся ранее тем же Дубчеком попытки модификации социалистической идеи в парадигме «социализма с человеческим лицом» или еврокоммунистами – «ревизионизм» и «ерунда».

«КПЧ, – продолжал Горбачёв, – провела после кризиса большую работу, вывела страну из кризиса. Это заслуга руководства. Но почивать на лаврах нельзя, надо прибавлять. Тем более, что Чехословакия имеет все возможности. Конечно, есть в вашем обществе какие-то остатки 1968 года, но западная пропаганда зря их переоценивает. Тут пустили даже слух, будто Горбачёв отложил визит, поскольку не мог договориться с Гусаком относительно своей встречи с Дубчеком. Сколько пишут такого о Горбачёве! Но я привык не обращать на это внимания. У нас, коммунистов, есть что сказать миру, и нам нечего стесняться»[563].

Разделяя большинство высказанных идей и поддерживая пафос пожеланий, лидер КПЧ и президент ЧССР Гусак поблагодарил советского лидера за чрезвычайно интересную и ценную беседу и еще раз подчеркнул: чехословацкие коммунисты поддерживают политику XXVII съезда и январского пленума ЦК КПСС. Особо подчеркивалась необходимость наращивать идеологическое взаимодействие КПСС и КПЧ.

Беседу записали Г. Шахназаров и М. Кузнецов, затем документ был размножен в количестве 35 экземпляров. Конечно, он напоминает скорее установочную речь, чем равносторонний диалог. Но нельзя забывать, что получатель сигналов от этой речи не мог не уяснить: она настраивает на формирование перемен, причем перемен, одобряемых народом. А о том, что это «настраивание» не удалось, говорят приведенные мемуарные свидетельства; они в данном отношении – не только «добросовестное заблуждение» памяти. Тем более что как раз к этому времени Горбачёв относит формирование установки на самостоятельность стран социалистического содружества в принятии своих решений – самостоятельность, наличие которой не признавалось ни «нормализаторами», ни в какой-то мере их противниками.

«В чехословацком руководстве, – пишет в „Воспоминаниях“ Горбачёв, – были прекрасно осведомлены о том, что деятели „Пражской весны“ ищут понимания у горбачёвских перестройщиков. И поэтому всячески старались укрепить наш „боевой дух“. Присылая различные заявления в доказательство исторической правоты августовской акции, которая, мол, спасла социализм, отбросила империализм и тем самым предотвратила мировую войну. Парадокс состоял в том, что эти противоположные по знаку импульсы имели общую отправную точку – их авторы исходили из того, что судьба ЧССР должна решаться в Москве. Они никак не могли поверить, что мы действительно не намерены вмешиваться в дела других стран, следовать на практике принципу, провозглашавшемуся в документах соц[иалистического] содружества и ком[мунистического] движения, согласно которому каждая партия самостоятельна, несет ответственность перед своим народом»[564].

Приводимые ниже архивные свидетельства фиксируют другое: вмешательство в дела КПЧ все же происходило, и оно в немалой степени касалось в том числе и оценки фигуры Дубчека. Ведь Горбачёву приходилось лавировать между призывами в первую очередь ИКП его реабилитировать и требованиями тогдашнего руководства КПЧ категорически этого не допускать.

Третий период процесса реабилитации охватывает время с января 1988 г. и по декабрь 1989 г. Зондажи ИКП в этот период принимают особенно интенсивный характер. Ситуация в КПСС и КПЧ менялась, причем в данном смысле в большей степени в СССР – после провозглашения лозунга демократизации и гласности, а также критики политики перестройки за ее медленные темпы со стороны Б. Н. Ельцина в октябре 1987 г.

КПСС готовилась к своей XIX конференции в июне – июле 1988 г. Ясно, что там должны были быть поставлены точки над «i» в процессах самого различного характера. Фактор Чехословакии, не столь интенсивно осуществлявшей шедшие из Москвы политические импульсы (после сильного «мороза» наступала новая «весна», которая пугала партийное руководство в Праге), был не столь значим, как за год до этого.