1968 год. «Пражская весна»: 50 лет спустя. Очерки истории

Конечно, можно говорить о внешней связи двух событий, но оказывается, что ИКП считала возможным и даже необходимым активизировать поиск новых аргументов в пользу реабилитации Дубчека именно с начала 1988 г. «Руководство Итальянской коммунистической партии, – говорится далее в документе, – придерживается того взгляда, что сейчас настал удобный момент для проведения определенных изменений в оценке деятельности Дубчека в период „пражской весны“ (в документе – со строчной буквы. – Э. З.). Итальянские товарищи полностью осознают, что КПСС не изменила ни своей оценки ситуации в Чехословакии в августе 1968 года, ни проведенных Организацией Варшавского договора акций. Было бы наивно ожидать, что сейчас будут проведены какие-то существенные изменения в оценках событий того периода»[576].

Итак, итальянцы в послании учитывали характер предстоявшей январской встречи советского и чехословацкого лидеров, от которой явных подвижек в вопросе о реабилитации Дубчека ожидать не приходилось. Но Итальянская компартия считала важным и необходимым повторять свою позицию с учетом новых факторов. Можно сказать, что, не считая реальной стратегию переубеждения лидеров КПСС и КПЧ, руководство ИКП выбрало тактику убеждения с опорой на (квази)юбилейную дату – 20-летие ввода войск ОВД в Чехословакию.

«Тем не менее, – отмечается далее в документе, – с целью воспрепятствовать эскалации возможной кампании в связи с 20-й годовщиной этих событий, которая нарастает и будет в течение всего 1988 года проходить в Европе, включая Италию, было бы уместно, если бы чешские друзья подумали о возможности выступления с заявлением, суть которого выглядела примерно следующим образом: Дубчек в свое время допустил очень серьезные ошибки и занял ошибочную позицию, что было осуждено Коммунистической партией Чехословакии. Несмотря на все это, Дубчек продолжал оставаться коммунистом, не был врагом Коммунистической партии Чехословакии, не был врагом Советского Союза, и его действия не носили умышленно направленного против социализма характера»[577].

Безусловно, подобного рода предусмотрительность итальянцев имела под собой весьма веские основания. По мере приближения 20-й годовщины подавления Пражской весны резко интенсифицировали свою деятельность практически все составные силы чехословацкого антинормализационного движения, все более активно выступавшие со своими требованиями, в том числе и переоценки событий 1968 г.

В качестве примера можно привести, в частности, обращение одной из оппозиционных структур – Демократической инициативы по случаю 20-й годовщины вторжения в ЧССР войск пяти стран Варшавского договора. В документе шла речь о введении в Чехословакии после 21 августа 1968 г. «жесткого авторитарного режима», о «тяжелой политической летаргии», в которой находилось чехословацкое общество. К советским лидерам в связи с этим предъявлялось требование отказа от обоснованности августовского вторжения 1968 г., что «необходимо и неизбежно как для наших национальных интересов, так и для свободного развития народов Центральной и Восточной Европы». В ряду политических требований, помимо прочего, выдвигались: отмена своеобразной идеологической платформы «режима нормализации» – документа «Уроки кризисного развития в партии и обществе». На этом фоне выдвигались и требования: полной реабилитации Дубчека и его соратников; «отставка из политической жизни нашей республики Густава Гусака и Васила Биляка, которые более всего олицетворяют введенный после августовского (1968 г.) вторжения авторитарный режим, и приход новых политических деятелей, не отягощенных участием в подавлении свободного развития Чехословакии в 1968 г.»[578]. Требование реабилитации Дубчека Демократическая инициатива повторила и в специальном документе от 15 сентября 1988 г.[579] Тем самым в 1988 г. и другие антинормализационные силы в стране стали выступать «за Дубчека», волей-неволей превращавшегося в одну из ключевых фигур противостояния «режиму нормализации».