1968 год. «Пражская весна»: 50 лет спустя. Очерки истории

И сейчас, почти полвека спустя, сложно определить, с точки зрения внутреннего, духовного состояния, где было труднее жить, поскольку жизнь румынских граждан находилась под очень строгим контролем, правда, не иностранным, а своим, родным, но, я бы сказал, более изуверским. Во время августовских событий румынка Ралука Стериан-Натхан позвонила из-за границы подруге в Бухарест, чтобы узнать, как обстоят дела. В своем романе-воспоминании она пишет: «Голос моей подруги был дрожащим, мой телефон тоже. Так как все разговоры с заграницей прослушивались, она не могла сообщить мне подробности. Я постаралась сохранять спокойствие и остереглась задавать вопросы, которые могли навредить ей»[749].

Под постоянным контролем был и мой домашний телефон: о том, что в узловое табло была вмонтирована «прослушка», я узнал случайно от жены соседа – офицера Секуритате. А помимо этого (правда, мне поздно стало известно об этом – уже после декабря 1989 г.), мой хороший друг, коллега по кафедре, лингвист А. Г. не случайно неоднократно просил меня припоминать, что было на съезде славистов в Праге, каково было отношение членов нашей делегации к пражской жизни, но, самое главное, он часто звонил и моей жене, чтобы «потолковать» о жгучих вопросах дня (замечу, что она, москвичка, принявшая румынское гражданство, руководила, будучи хорошим инженером-технологом, лабораторией в НИИ при известном заводе каучука и резины «Данубиана»). Например, он расспрашивал мою жену, которая и тогда была, как и сейчас, абсолютно безразлична к политическим проблемам, каково ее отношение к событиям в Чехословакии, была ли там «контрреволюция», читала ли она «Правду» и т. д. и т. п. Потом, в ходе дальнейшего сокращения преподавателей, А. Г. перевели с кафедры на ответственный пост начальника отдела какого-то министерства; лишь в 1990 г. я узнал, что он был не простым «стукачом», но и секретным сотрудником всемогущественного органа безопасности Румынии – Секуритате. Всеобщая атмосфера гласного и негласного надзора над населением (что и говорить, если даже члены Исполнительного комитета ЦК партии подвергались всякого рода преследованиям), обязанность докладывать о любых встречах и беседах с иностранцами и многие другие ограничения гражданских прав постепенно свели на нет все положительные начинания Николае Чаушеску и расшатали до основания тот величественный памятник, который он себе воздвиг в августе 1968 г., бесстрашно выступив в защиту чехословацкого народа, но не в последнюю очередь своей собственной страны.

Юрий Михайлович Кузьмин [750] «Я понимаю, что жил в очень интересное время…» ( Записки советского солдата, служившего в Южной группе войск в 1966–1968 гг .)

25 октября 1966 г. наш железнодорожный эшелон с призывниками после четырех суток пути прибыл из Куйбышева (ныне Самара) в Ивано-Франковск. Здесь мы постепенно становились солдатами: надели военную форму, учились быстро подниматься по утрам, занимались строевой подготовкой, твердили уставы и, наконец, приняли присягу. А дальше судьба многих из нас распорядилась неожиданным образом… Старослужащие солдаты сочувствовали: «Да, ребята, если вам выдали юфтевые сапоги, значит, отправят за границу, а там служба не мед».

21 ноября 1966 г. мы пересекли государственную границу с Венгрией и на рассвете 22 ноября прибыли на железнодорожный вокзал Будапешта. А уже в 4 часа утра, проехав по незнакомому городу, оказались в военном городке в Вечеше. Позднее узнали, что наша воинская часть – это 112-й отдельный полк связи, обслуживающий командование Южной группы войск (ЮГВ). Так началась моя служба в Венгрии, в Будапеште.

Потянулись непростые солдатские будни: учебные занятия, строевая подготовка, выработка боевых навыков, освоение оружия, марш-броски и пр. И все это изо дня в день.

Но были в нашей солдатской жизни и яркие эпизоды, которые до сих пор вспоминаю и не устаю благодарить судьбу, что попал служить в Венгрию, в Будапешт.

Одно из незабываемых впечатлений – ночной Будапешт. Его я видел четыре раза, когда наша часть выезжала на учения в северо-западную часть Венгрии. Венгерскую столицу мы пересекали, двигаясь с юго-востока на запад.

Учения начинались с подъема по тревоге, после чего на грузовиках нас везли через равнинную часть города – Пешт к Дунаю. А далее разворачивались картины, которые и сейчас стоят перед глазами: сказочно красивые будапештские мосты! Цепной мост Сечени, мосты Эржебет, Маргит, Свободы. Каждый раз маршрут менялся, неизменным оставался восторг перед их красотой и великолепием!

А потом автоколонна начинала постепенно подниматься вверх, в холмистую часть города Буду. Оглядываешься назад, а позади – ночной и спокойный Пешт…