1b353ea713c73c68451a843e6ddfd834

  Столь многие говорят о классовой войне, о том, что сейчас мы избавились от прежних правителей и теперь будем всё делать по-своему, всё будет принадлежать нам, потому что мы - народ. Не знаю точно, что это значит, но у меня плохое предчувствие, думаю, это так не работает. Всё равно останется нечто, что старые правители не отдадут. И забрать это силой не получится...И украсть, получив стипендию и бездельничая в университете, тоже не получится... Как я уже сказала, мне это непонятно. Но я чувствую, что буржуазия что-то от нас спрятала. Что это? От одних только мыслей об этом у меня слюнки текут. Начинаются колики, я вся сжимаюсь внутри. Лысый мужчина сказал, что это - рефлекс. Господи, что такое рефлекс?

  Отпусти мою руку. Это просто нервы, вот почему я дрожу. Уже всё нормально.

  Когда он что-нибудь говорил, я не понимала его сразу, в первое мгновение, но все же я поняла его, поняла как личность, скажем так. Некоторое время спустя я спросила у врача, что такое рефлекс. Он ответил, что рефлекс - это когда человека бьют по колену резиновым молоточком, и колено дергается...вот это рефлекс. Но писатель имел в виду другой рывок, реакцию другого рода.

  Однажды он исчез, и я тщетно искала его по всему городу, я чувствовала, что он сам - некий рефлекс, такой, как есть - в своем плаще и всё такое. Человек в целом, понимаешь? Не его писания. То, что карябаешь ручкой, не может быть столь важно: в конце концов, в мире так много книг, в магазинах и в библиотеках...Иногда кажется, что книг так много, что все мысли из них выдавили, все эти слова не оставили места для мыслей, просто слова бесконечно толпятся и давят на страницу. Нет, что бы они ни писал, это не могло быть так уж важно. Он больше не думал о том, чтобы писать книги, и почти этого не стыдился, если стыдился вообще. Если в разговоре об этом заходила речь, он смущенно улыбался, как однажды, помню, когда я осторожно, но неуклюже завела речь о его книгах. Словно напомнила о безумствах юности. Тогда мне стало его жаль. Должно быть, в его душе кипела ярость, желание, страсть, или таилась печаль. Упоминать его книги - всё равно что брызгать на него солью из научного интереса, просто чтобы посмотреть, как действует электричество - было буквально впдно, как он подергивается. Его рот кривился так и эдак, он не знал, куда отвести глаза. Соль падала на обнаженный разум.

  Словно великие статуи, знаменитые полотна и умные книги не были вещами в себе, словно он был крошечным живым атомом всего, что уничтожалось. Его уничтожали со всем, частью чего он был. Теперь кажется, что статуи и картины будут окружать нас еще долго, хотя то, что называют культурой, исчезает.

  Бог весть, как это работает.

  Я наблюдала за ним, пока падали бомбы, и думала о том, какой я была глубой в детстве - в землянке, и потом - в комнате служанки в утонченном доме, и потом в Лондоне, когда грек учил меня жеманным манерам, когда я думала, что богачи культурны. Теперь я знаю, что богачи просто клюют на культуру, слегка ей предаются, пробуют то или иное блюдо и болтают о культуре. Этому учишься очень медленно и дорогой ценой. Чему учишься? Тому, что культура - это то, что происходит, когда человека или людей переполняет великая радость! Говорят, что греки были культурны, потому что вся нация веселилась. Даже медники, которые изготавливали дешевые статуэтки, и продавцы масла, и военные, и весь простой народ, и все мудрецы, которые стояли на агоре и спорили о красоте или мудрости. Попытайся представить людей, которые способны испытывать радость. Эта радость - и есть культура. Но то поколение исчезло, их место заняли люди, которые по-прежнему говорят на греческом, но не способны чувствовать или думать, как древние греки.

  Тебе хотелось бы почитать книгу о греках? Оказывается, тут, где живет Папа Римский, есть библиотека... Не смотри так обиженно! Саксофонист сказал, что втайне ходит туда читать. Конечно, милый, он просто хвастает, говоря об этом. На самом деле он читает только детективы. Но всё равно не исключено, что здесь, в Риме, есть библиотеки, где заботятся о книгах и где мы могли бы узнать, как пришел конец Древней Греции. В смысле, тому, что люди называют культурой. Потому что сейчас, видишь ли, есть только эксперты. Но эксперты не могут воссоздать радость, которую приносила культура. Тебе скучно? Ладно, не буду об этом. Хочу лишь, чтобы ты был весел и доволен. Не буду больше тебе докучать этими глупостями.

  Смотришь на меня искоса. По твоему носу видно, что ты мне не веришь. Ты думаешь, что меня интересует вовсе не греческая культура, я просто хочу узнать, почему умер этот человек.