1b353ea713c73c68451a843e6ddfd834

  Потому что это лицо где-то жило - на соседней улице, где-то во Вселенной. Что я знаю о ней? Что мы можем знать о ком-то? Пять лет я жила с мужем и верила, что знаю о нем всё, знаю все его привычки и жесты, то, как он поспешно моет руки перед едой, никогда не глядя в зеркало, приглаживает волосы рукой, то, как он вдруг улыбается рассеянной яростной улыбкой, никогда не рассказывая мне, о чем он думает, и всё то, что мы узнаем о теле и душе благодаря интимным контактам, сколь бы пугающими, равнодушными, трогательными, гнетущими, чудесными или безучастными они ни были. Я верила, что больше о нем узнать нечего. А в один прекрасный день поняла, что не знаю о нем ничего...фактически я знаю о нем меньше, чем Лазарь - этот странный, разочарованный, саркастичный человек, у которого была такая власть над душой моего мужа. Что за власть?... Человеческая власть. Она отличалась от моей, превышала мою власть женщины. Я не могу это объяснить, могу лишь почувствовать, я всегда это чувствовала, с того самого мгновения, когда впервые увидела их вместе. Но этот же человек день назад сказал мне, что теперь он обязан разделить свою власть с женщиной с сиреневой лентой...Теперь я знала, что, какие бы прекрасные или ужасные события ни творились в мире, нет смысла обвинять себя в эгоизме, отсутствии веры или смирения, бесполезно сравнивать свои проблемы с проблемами стран мира, с проблемами миллионов людей, которые страдают от своих трагедий, потому что я ничего не могла сделать - такая вот мелочная и эгоистичная, одержимая и слепая - кроме как пойти на улицу и найти женщину, с которой я должна встретиться лицом к лицу. Я должна увидеть ее, увидеть ее кожу, лоб, руки. Лазарь сказал - и сейчас, жмурясь на солнце, я снова слышала его голос столь же отчетливо, как тогда, когда он сидел напротив меня на вечеринке с музыкой, в пьянящей ирреальной атмосфере нашей беседы, и говорил о том, что правда была опасна, но на самом деле - намного более привычная и обыденная, чем я могла себе представить. Что это за 'привычная' правда могла быть? Что он имел в виду?

  Как бы то ни было, не посоветовал ли он, куда смотреть, не дал ли ключ к отысканию правды?

  Я решила тем же утром проведать свекровь и серьезно с нею поговорить.

  Я раскраснелась от жары. Снова почувствовала, что вступила в горячий сухой поток воздуха. Попыталась охладиться с помощью осознанных рациональных размышлений. Я пылала от гнева, как в тот день, когда впервые открыла - казалось, что прошло уже много времени, а на самом деле это было лишь накануне - потайной кармашек в кошельке мужа. Лазарь сказал, чтобы я ничего не трогала и ждала... Не было ли это всё просто ужасным видением? Может быть, уличающее доказательство, сиреневая лента, не столь важна, как мне кажется? Или, может быть, это просто Лазарь снова играет в свои игры, играет в такую же странную непостижимую игру, как в тот вечер много лет назад? Возможно, жизнь для Лазаря - просто ужасная непостижимая игра, объект для проведения экспериментов для собственного удовольствия. Быть может, Лазарь - просто химик, работающий с кислотами и коррозивными веществами, не беспокоясь о том, что однажды он может просто взорвать весь мир? ... В его глазах был какой-то холод, помню этот безжалостный, беспристрастный, спокойный, равнодушный и при этом безмерно любопытный взгляд, когда он посоветовал мне пойти в дом свекрови и 'поискать там ключи к разгадке' тайны Петера...Но всё же я знала, что он говорит правду, не играет в игры. Знала, что опасность, о которой он меня предупреждает, реальна.

  Знаешь, бывают дни, когда не хочется выходить из комнаты. Когда солнце, звезды, всё вокруг говорит с тобой, хочет сказать что-то очень важное. Нет, не только о сиреневой ленте и о том, что таится в в доме моей свекрови или где-то еще. Это - реальность, правда, таящаяся за ними.

  Потом в сад вышла кухарка, вручила расходную книгу, мы подбили итоги, обсудили обед и ужин.