1b353ea713c73c68451a843e6ddfd834

  Муж тогда зарабатывал много, и давал мне столько, сколько я хотела, не контролируя мои траты. У меня была чековая книжка, я могла тратить деньги, когда захочу. Конечно, я была очень осмотрительна, особенно - в то время, покупала лишь самое необходимое. Но 'самое необходимое' - очень растяжимое понятие... Я не могла не заметить, что для меня 'самым необходимым' стали вещи, которые всего несколько лет назад были для меня атрибутами тщеславия - невозможной роскошью. Рыбу мы покупали в самой дорогой лавке деликатесов в городе, птицу заказывали, не глядя, по телефону. Я уже много лет не была на базаре - ни с кухаркой, ни без нее. Я не знала, сколько стоят первые весенние фрукты, просто велела слугам покупать самые лучшие и дорогие...Мое восприятие реальности в то время как-то исказилось. И тем утром, с расходной книгой в руках, в которой эта жадная сорока-кухарка нацарапала цифры, которые ей нравились, впервые за много лет я поняла, что всё горе и отчаяние, от которого я страдала, всё, что я считала предметами первостепенного значения, было порождением денег и тлетворных чар, с помощью которых деньги воздействовали на меня...Я подумала, что, если бы была бедна, наверное, меньше волновалась бы о муже, о себе и о лиловой ленте. Бедность и болезнь чудесным образом совершенно меняют приоритеты: чувства и психологические ценности летят в окно. Но я не была ни бедна, ни больна в строго медицинском смысле. Вот почему я сказала кухарке:

  - Приготовь сегодня вечером холодного цыпленка под майонезом. Но я хочу только грудку. И салат-латук.

  Потом я пошла в дом переодеться, и отправилась в мир на поиски женщины с сиреневой лентой. Такова была моя миссия. Я это не планировала. Я ничего специально не намеревалась сказать или сделать: просто повиновалась внутренней команде.

  

  

  Я шла по улице, сияло солнце, и, конечно, я не имела ни малейшего представления, куда я иду или что ищу. Нужно зайти к свекрови - вот что я знала. Как бы неопределенно это ни звучало, у меня не было ни малейшего сомнения, что я найду особу, которую ищу. Не знала я лишь об одном: одним слово, почти в конце нашего разговора, Лазарь уже всё объяснил, я найду тайную тропу. Просто погружусь в житейскую паутину и разорву ее.

  Но я совсем не удивилась, когда нашла ее. Такое дешевое слово - 'нашла'...Я тогда была просто инструментом, актрисой в пьесе судьбы. Когда вспоминаю об этом теперь, у меня кружится голова, чувствую огромное унижение. Удивляюсь, как это всё обернулось столь чудесным образом, каждая деталь четко подогнана под предыдущую, всё встало на свои места с точностью до миллиметра. Словно всё это устроил кто-то с идеальным чувством времени, таинственный, но успокаювающий... Тут я действительно поняла, в чем смысл веры. Я была подобна людям не очень верующим, которые потерялись в бурном море...но теперь узнала, что внутри мира, поверхность которого выглядит столь хаотично, царит порядок столь же рациональный и чудесный, как в музыке. Ситуация, частью которой были наши личные судьбы, судьбы троих людей, вдруг разрешилась сама собой: веление судьбы было исполнено. И каждый ее аспект вдруг стал чудесным образом понятен. Словно наткнулся на дерево с ядовитыми плодами. Мне оставалось просто смотреть.

  Но потом я решила, что должна что-то делать, чем-то заняться, так что последовала совету Лазаря, села в автобус и поехала в дом свекрови. Я думала, что просто осмотрюсь там, оценю помещение. Могу даже пожить там какое-то время, подышать безупречным воздухом ее жизни: это могло бы помочь мне немного восстановиться после удушаюшего пережитого опыта.

  

  Я могла бы рассказать ей о том, что мне известно, немного всплакнуть, а потом попросить укрепить меня и утешить...Если ей что-то известно о прошлом Петера, она мне расскажет. Вот так я думала. Сидела в автобусе и представляла, что дом моей свекрови - это санаторий на высокой горе. А я туда пробираюсь из зловонного болота. В таком настроении я позвонила в дверь.

  Свекровь жила в старом центре города, на втором этаже доходного дома, построенного сто лет назад. Даже на лестнице пахло английской лавандовой водой, словно я попала в бельевой шкаф. Когда я нажала кнопку лифта, этот холодный аромат поразил меня, я почувствовала непреодолимую ностальгию по другой жизни, более холодной и сдержанной жизни, лишенной страстей. Лифт ехал вверх, глаза наполняли слёзы. И я до сих пор не знала, что меня просто направляет та сила, которая всё это устроила. Я позвонила в дверь, открыла служанка.

  - Как жаль, - сказала она, узнав меня. - Хозяйки нет дома.

  И неожиданно хорошо отрепетированным движением поймала мою руку и поцеловала ее.

  - Пожалуйста, не надо, - сказала я, но было уже поздно. - Забудем эти церемонии, Юдитка. Я просто ее подожду.