2

- Не знаю. Мне кажется уже, что мы тут с тобой с самого рождения бродим. Мне кажется, что я

тебя знаю всю свою жизнь, что ты всегда шел со мной рядом.

- Ага. И мы с тобой всю жизнь идем и идем. А сейчас давай поспим, а? - Вальд длинно, вкусно

зевнул, и через мгновение уже спал, прислонившись к прохладной каменной стене.

И снилось ему, что ему снова лет пять, что он рядом с мамой, и она смешит его, и тянет к

нему руки. А в его руках - Кузя, тот самый деревянный человечек, которого мама сделала своими

такими умелыми руками. «Чтобы у ребенка была хоть какая-то игрушка», - она всегда старалась его

растормошить, чтобы не сидел мальчик без дела. Кузя где-то потом затерялся во времена их

сумасшедших приключений. А вот теперь всплыл, и Вальд даже вспомнил, как звал своего

деревянного дружка. И солнца, во сне светят все дневные светила, и вроде бы полдень и тепло, и

свет такой яркий и такой радостный, сулящий впереди только хорошее. Вальд заворочался, пытаясь

удержать этот чудный сон, удержать ощущение света и радости. Но сон закончился — на смену ему

явилась вязкая тягучая темнота, поглотившая его. Вальд крепко уснул, и в этот раз ему ничего не

снилось.

Глава 33.

Вот и встретились.

Янина вздохнула и открыла глаза. Да, это точно хронилища. Ни с чем не спутать. Особенно

запах. Словно все неудачники, которые рождались на Зории, вздохнули и выдохнули разом,

215

21

заполнив владения Хрона зловонием разлагающихся надежд. Запах пыли, отчаяния, забвения,

тайных подленьких желаний, блевотины, запекшейся крови, высохшей спермы и дерьма —

истинный запах хронилищ. И пока ты его там чувствуешь — ты жив и помнишь об этом. И пока

помнишь — ты неуязвим и имеешь небольшой шанс выбраться отсюда. Живым. Нужна лишь такая

малость — помнить о том, что ты жив.

Крепко сжимая в руках Книгу теней, Янина шагнула вперед, и едва не упала на камни,

споткнувшись обо что-то. Камень. С одной стороны измазан чем-то красновато-бурым, чешуйки

вон высохли и отваливаются от гладкой поверхности. И ведьмино чутье подсказало, что это,

высветив картинку: спящий или бесчувственный Вальд с окровавленной головой, в лохмотьях,

рядом — темнобородый, говорит что-то женщине с мальчиком. И мнится нечто знакомое в этой

женщине — поворот головы ли, манера смотреть на собеседника или вот эта привычка рассеянно

потирать мизинец руки, задумавшись над услышанным. И словно камнем по голове — это же и

есть Селена! Вот точно же — это Селена, привычки Вальда трудно не узнать. И теперь понятно,

откуда у него эти привычки. Потом картинка пропала. А камень остался — весточка от астронома.

Жив он, жив и бродит где-то в хронилищах. И мать его жива. И не напрасно все — даже смерть

хирдманна не напрасна, если получится вызволить отсюда живых. Осталось самое «простое» -

найти их и, кгхм, вызволить.

Аккуратно положив камень на место, Янина пошла вперед. Смысла сидеть и ждать не было.

Помощь не придет, спасать ее некому. Она же сама пришла вроде как помогать. Спасателей

спасают сами спасатели. Иначе каждому достанется свой гроб. Так что — ноги в руки и вперед.

Стараясь ступать осторожно и бесшумно, стараясь не потеряться в сумрачных здешних

лабиринтах, стараясь не наткнуться ни на кого из здешних обитателей. Минуя мрачные тупики,

пытаясь всегда помнить о том, что она тут — гостья, живая гостья. И ей лишь нужно оставаться

живой, и не забывать эту нехитрую истину. Янина шла и шла, не зная усталости, тем самым

скрадывающим расстояние бесшумным шагом, как научил ее ходить хирдманн. Она уже потеряла

счет поворотам, начиная задумывать о том, как отсюда выбираться. Потом. Если будет оно,

«потом». На Зории виделось все это предельно простой задачкой. Попасть в Хронилища, найти

Вальда, найти Селену, встретить Хрона, обменять живых на запретную книгу и домой. Только вот

как это — попасть домой? Хрон, что ли, на радостях обретения книги, которую он и так знает до

буковки, отправит их восвояси? Да еще и с пожеланиями жить долго и счастливо? Или им

достаточно будет каблуками щелкнуть и раз — они на Зории, да что там — в Блангорре?! Вот же.

Да и каблуков нет, и волшебных туфелек нет. Самое время задуматься о возвращении, потому как

отсюда удирать, возможно, придется в таком темпе, что уже и некогда вздохнуть станет. Тупо — не

будет ни мига для раздумий и планов.

Тьма, свет, тьма, свет — чередуются, завораживая. Светлая пещера, темная пещера.

Отдаленный удар, словно где-то очень далеко упало нечто огромное. Упала капля. И вновь тишина,

216

21

слышно лишь поскрипывание мелких камешков под ногами. Еще капля. Вновь тишина. Янину

подмывало заговорить или запеть, лишь опасение привлечь каких-нибудь здешних злобных

обитателей останавливало. Одной здесь бродить не очень весело. Ну а с компанией местных станет