2

друг от друга, едва отдышавшись, начали говорить враз. Засмеялись, потом Вальд уступил

первенство ведьме.

- Ты забыл, кто ты и где ты! Ты забыл о ловушках, которые здесь повсюду. Уверен ли ты, что твой

друг существует на самом деле? Или от одиночества и тоски ты выдумал его с такой точностью,

что он и стал реальным?

Вальд почесал затылок, потом отрицательно мотнул головой:

- Нет, что бы этакого выдумать, надо его представить хотя бы. А я о медных драконах не слышал,

не видел их и, тем более, не был с ними знаком. Еще он показывал мне другие вещи, о которых я не

имел ни малейшего преставления. Так что, нет, эт не я. Дракона зовут Купер, он медный, и он мой

друг.

- Ладно. Дальше. Ты помнишь, кто — ты?

- Ну да, - Вальд пожал плечами, вот новости-то, - Я Торнвальд, сын астронома и пастыря, мою мать

зовут Селена, мой отец — спешенный, где-то здесь в хронилищах обитать должен.

- То есть, ты помнишь, кто ты и где находишься?

- Ты к чему клонишь, не томи! Помню я, помню.

- Получается, что ты — жив. А находишься в хронилищах, там, где место только мертвым! И все,

что с тобой здесь происходит, это лишь то, чему ты позволяешь происходить!

- Что?!

Перед глазами Вальда пронеслось все его путешествие сквозь хронилища: пауки, ведьмы-син,

видение Хрона, Селены и мальчика, Приют драконов и откровения того мужика, как бишь, его там

звали... И всплыли в памяти слова темнобородого о том, что ничто здесь не может причинить ему

вред, пока он сам того не позволит. Что нет здесь ничего. Для живых есть лишь то, что они хотят

видеть.

- Янина, а стена, что про стену? И мамы там нет? Нам все это только кажется?

- Да там она, там Селена. Пока мы тут беседуем, за этой стеной что-то происходит, и навряд ли это

что-то — хорошее. Жечь стену глупо. Драконье памя может причинить вред твоей матери, и тебя

спалить на раз-два. Дракону-то ничего не будет, а вот тебе... И Селена — она сейчас рядом с

Хроном, и он ей что-то говорит. Он ее очень хорошо знает, и случится так, что твоя мать забудет

все. Совсем все. И ей не за чем будет возвращаться с тобой. И никто ей не будет нужен, кроме

темнобородого. Так что надо нам как-то попасть за стену, не спалив никого и поспешить, пока они

там не договорились до чего-нибудь этакого.

Вальд уныло протянул:

222

22

- И что нам делать?

- Ты никак не можешь понять, что тебе делать, да? Ты меня разочаровываешь...

И понимание пришло. Вальд медленно вернулся к стене — ноги ватные, идти приходилось словно

против ветра — прислонился к камню лбом, и прошептал: «Мама». Раздался гул и стена исчезла,

Вальд едва смог удержать равновесие, чтобы не брякнуться на ту сторону, руками замахал.

- Мама, мама, мама! - закричал он, увидев, что они опоздали. Темнобородый уводит Селену,

приобняв ее за плечи и что-то ласково нашептывая на ушко. Селена споткнулась, попыталась

обернуться, но Хрон не позволял, настойчиво стараясь принудить ее продолжить движение.

- МАМА! ОБЕРНИСЬ! ВЕРНИСЬ! ЭТО Я! ЭТО ВАЛЬД! Я ПРИШЕЛ!

Хрону пришлось остановиться, чтобы не уронить свою спутницу, которая рвалась из кольца

объятий.

- Селена, ты опять?! Повторяешь свои же ошибки! Откуда здесь в моих владениях взяться какому-

то Вальду, какому-то сыну? У тебя разве был сын? Ты же была девицей? Или я в чем-то ошибаюсь?

И что-то изменилось в лице узницы. В воспаленных багровых глазах Селены забрезжила искра,

напоминая о том пламени, что раньше пылало в ее прежде ясных глазах. Таких прекрасных глазах

чистокровной дочери клана астрономов, жемчужно-серых, с незабываемым пламенем в зрачках...

Глаза менялись, становясь все чище, багровая одутловатость бесследно пропадала. Селена успела

сделать один единственный шажок на подкашивающихся ногах, один единственный шажок к сыну.

Остальной путь Вальд проделал сам, в один миг оказавшись рядом с матерью. Робко коснулся ее

руки, а потом опустился на колени и прижался к животу, крепко-крепко обняв, боясь, что она

исчезнет, как исчезала в его снах. Все вернулось. Она вспомнила. Селена гладила сына по голове,

узнавая своего мальчика, ставшего настоящим мужчиной. Вот они, те самые волнистые темные

волосы, которые были такими непослушными в детстве и всегда казались всклоченными, даже

если их только что причесали. Вот они ручки, которые были такими мягкими и слабыми, с годами

они налились силой. Вальд поднял голову. Янина вытирала мокрые от слез глаза, придерживая

завернутую в тряпку темную книгу, дракон подозрительно сопел. Лишь Хрон застыл неподвижно, в

мыслях металось: «Вот почему идет здесь все наперекосяк! Вот почему я начал забывать и не

знать. Что и где у меня тут происходит! Убить всех живых гостей, тогда все станет, как было.

Дракона — на фарш, эту троицу — в надсмотрщики к спешенным, а то Аль их слишком быстро в

вечный покой отправит».

- Селена, девочка моя. Познакомишь со своими друзьями?

Селена замялась, не зная, как реагировать на слишком уж дружелюбный тон темнобородого.