2

поэтому он лишь мысленно попрощался с покойником. Вскоре вырос небольшой могильный

холмик, и юноша отступил на шаг, проверяя, все ли сделано. Но безымянная могила без

опознавательных знаков казалась незаконченной. Юноша собрал все части часов — стеклянные,

металлические и деревянные — и обложил холмик. Могила сразу стала выглядеть такой, солидной,

что ли. Выбрался с поляны туда, где журчал ручеек. Расчистил его, как смог, пришлось подождать,

чтобы ил осел, и вода стала пригодной для питья. Набрал воды, намочил тряпки, которыми вновь

укутал голову, напоил верблюда и, взгромоздившись на него, покинул оазис.

Вальд проснулся, когда небесный Прим коснулся горизонта, потому что затекла рука и со

страшной силой хотелось отлить. Разминая руки, отошел за дерево и облегчился. До темноты

оставалось еще немного времени, поэтому решил не жевать на ходу, а отдохнуть, а потом

постараться за ночь пройти как можно дальше. За водой пришлось лезть на дерево, повезло еще,

что оно невысокое. Напился прямо из ствола, бережливо полил на голову, сон отступил. Спустился

вниз, набрав воды. Уселся спиной к стволу и принялся жевать, доставая из мешка то, что

попадалось под руку, добрым словом вспоминая Зыбу Тыкле, так вовремя встретившемуся на пути.

Доставая очередной кусок, услышал тихое шуршание песка и почувствовал едва заметное

движение воздуха неподалеку. Потом Вальд услышал, как кто-то идет к нему — с подветренной

стороны. Не поворачивая головы, астроном уже знал, кто пожаловал:

- Привет.

Всадник, прибывший на верблюде, кивком ответил на приветствие, снимая с головы тряпки.

Вальд продолжил:

- А ты как это тут оказался и почему один?

Бардем, а это был он, ответил не сразу. Сначала напоил верблюда, потом, усевшись рядом с

астрономом, заговорил:

- Мы виноваты перед тобой.

- Карта?

- Да, карта. Но пойми, отец не хотел тебя обманывать преднамеренно. Ему пришлось это сделать.

- Ага, и он теперь так стыдится, что даже сам не решился приехать и отправил тебя. Ах да, он же

должен охранять Торговище. Вот я чудило, забыл совсем.

Бардем опустил голову, втянул ее в плечи:

- Ты вправе так говорить. Наша семья, пусть невольно, но нарушила законы гостеприимства. Но

выслушай меня, прошу тебя!

- Говори.

- Хрон похитил Зидони-Полденьги. Отец перед смертью сказал, что карта неверна. Мой отец

мертв! Понимаешь! Мертв...И мать отправила меня к тебе, я должен быть при тебе до тех пор, пока

не искуплю свою вину.

- А как ты узнаешь, что искупил?

25

25

- Ну, не знаю. Может быть, ты скажешь? Или я почувствую свободу особенную какую.

- А. Ну тогда оставайся. Мне помощник сейчас не помешает.

Щеки Бардема слегка покраснели:

- А Стела где?

- Ее крамсоны украли. Мне по голове досталось и, если бы не подоспел старик один, в оазисе

свободнорожденный живет, там, в песках и загнулся бы. Он меня спас, подлечил и в дорогу собрал.

И карту вашу исправил.

- У старика еще была полянка с часами?

- Почему была? Я их ему починил, время поверял. Сломалось там что-то?

- Да нет. Старик тот мертв. Я своими руками похоронил его, только имени не знал. Часы все

переломаны, я ими могилку обложил. Ручей едва пробивался — его засыпать пытались.

Бардем не стал рассказывать, в каком именно виде он нашел старика — язык не повернулся. Вальд

помолчал, стиснул лишь зубы так, что желваки выступили под загорелой кожей.

- И его тоже. Теперь и его нет.

Помолчали. Вальд вздохнул сквозь стиснутые зубы, резко, со свистом выдохнул:

- Ну, пора выходить. До Крамбара осталось дня два пути.

- Забирайся на Бурю, а я поеду сзади.

Вальд замялся:

- Нет уж, лучше ты впереди садись. Я на верблюдах ездил всего один раз, да и то не помню, как это

было. Я маленький совсем еще был.

Бардем как-то по-новому взглянул на астронома, словно только сейчас осознав, что они — почти

ровесники, смутился, буркнул себе под нос что-то и взлетел в первое седло. Развернулся,

переложил сумки, расправил второе седло. Вальд забрался на Бурю не так шустро, как купец, да и

усаживался долго, смущенно сопя. Верблюд поднялся с колен, громко и противно заревев.

Начало совместного путешествия омрачила неловкое молчание, что возникло между купцом

и астрономом. Вокруг до самого горизонта расстилались пески смертоносной Крогли, ярко

освещенные ночными светилами. Ночной свет изменил пустыню до неузнаваемости — высокие

барханы казались черными волнами, застывшими в тишине. Слышался лишь шорох песчинок под

могучими ногами верблюда, несшего путников сквозь пески неспешным аллюром. Когда наступила

полночь, остановились перекусить, а потом понеслись дальше, навстречу ночному свету.

Глава 6.

Редкий товар.

В сухом воздухе Крогли явно чувствовался запах морской соли – скоро, совсем скоро

покажется Большой океан, неутомимо катящий свои волны на песчаный берег. Де Аастр и Пергани

26

26