2

Селена, покидая племя Диких, попали в пыльную бурю. Признаки бури крепко засели в памяти

юноши, и все совпадало с нынешними — и пение песков, и странный свет, и самое главное —

быстро приближающаяся туча, которая несла им неминуемую смерть, если он не поторопится и не

придумает что-нибудь. Его спутники все еще лежали неподвижно, то ли во сне, то ли в забытьи, так

что действовать придется снова в одиночку.

Итак, воду налить не во что. Помощи ждать неоткуда. Вальд собрался с силами и попытался

встать. Затекшие от неудобного ложа ноги поначалу отказались слушаться, астроном лихорадочно

растирал их, пока не забегали щекотные мурашки. Придумал! Если воду набрать некуда, значит,

нужно быть возле нее, пока буря, а он не сомневался, что она вскоре грянет, не закончится. Сгреб

под мышки тяжеленное тело неподвижного хирдманна, который даже не пошевелился, когда его

так бесцеремонно поволокли по песку. И благо еще, что по песку, если бы пустыня была

каменистой, было бы гораздо хуже — и Вальду, и воину. Донес раненого до родничка, положил

рядом. Потом настала очередь ведьмы. Хрупкое тело казалось почти невесомым, со всей

бережностью астроном поднял ее. Принес к воде, положил неподалеку от хирдманна, но, памятуя

об их недавней стычке, решил поглядывать за обоими, а когда очнутся — если очнутся, если они

все смогут пережить бурю — вызнать, что же случилось. Теперь пора было подумать об укрытии.

Обдирая руки, Вальд таскал камни и укладывал их стеной вокруг спутников, включив в круг

родник. Когда камни поблизости закончились, пришла очередь сушняка, что в изобилии валялся

вокруг. До астронома дошло, что оазис находится далеко в стороне от любых дорог — слишком

заброшено местечко. Родник мал, почти засыпан песком. Нигде не было ни следа посещения этого

места кем бы то ни было и когда бы то ни было — по крайней мере, со времен последней пыльной

бури или сезона ветров. Когда закончились и ветки, Вальд решил, что теперь он сделал все, что мог.

Осталось лишь обезопасить себя и спутников от песка, чтобы дать им возможность дышать, когда в

воздухе будет столько песка и пыли, что он станет практически непригоден для дыхания.

Покопался в сумках Янины, нашел там полосы какой-то плотной ткани — то, что надо! Обильно

намочил их, закутал сначала ведьму, а потом и хирдманна. Распустил последнюю полосу ткани на

длинные подобия веревок, связал себя и спутников друг с другом. Очнутся, не разберут ничего, так

он хоть знать будет, что они в себя пришли. Перед тем, как замотать голову себе, взглянул на небо,

затянутое багрово-серыми тучами.

Снова воцарилась тишина, словно все в округе пыталось набрать как можно больше воздуха

и затаить дыхание. А потом началось. Обрушившиеся тучи песка и пыли, поднятые порывами

ветра, дувшего, казалось, сразу со всех сторон, закрыли обзор, и астроном поспешил укрыться под

тряпками. Оказавшись в узком тряпичном коконе, астроном почувствовал, как подступившая

110

11

клаустрофобия мягкими потными пальцами гладит его по лицу. Вальд задышал глубоко и часто,

стараясь справиться с приступом. Когда ему это удалось, случилась новая напасть — веревки,

которыми он соединил себя и попутчиков, дернулись и натянулись, уведомляя его, что ведьма

очнулась. Астроном постарался подвинуться к Янине и, перекрикивая шум бури, успокоить

девушку. Поначалу это не очень-то помогло, Вальда попросту не было слышно. Тогда пришлось

принимать экстренные меры — он подвинул сопротивляющуюся ведьму к себе насколько смог и

попытался обнять. И, о, чудо, когда ее руки оказались прижатыми, она и впрямь затихла. Вальд не

стал больше перекрикивать внешние шумы. Янина успокоилась. Вальд отпустил девушку и

вернулся на свое место. Происшествие немного отвлекло. Теперь же отвлекаться больше было не

на что, по крайней мере, пока. Астроном поправил немного сбившуюся на сторону повязку и

привалился спиной к хирдманну. Как ни странно, нахождение внутри тряпичного кокона,

перестали напрягать. Захотелось закрыть глаза и вздремнуть, пока не утихнет эта песчаная

свистопляска. И пока ярилась буря, заснули все трое в песках затерянного оазиса. И время вновь

остановилось для ведьмы, хирдманна и астронома. Как прежде, когда оно было нестабильным.

Путники спали и видели сны.

Сон ведьмы был тих и приятен. Ни один из призраков прошлого не пытался омрачить ее

отдых. Она спала, заставив себя уснуть. Спать так, как ее учили. Спать для восстановления сил и

отдыха. Не для видений или предвидения, нет. Сны ведьм недоступны Хрону, который властен

запустить свою когтистую лапу в видения практически любого зорянина. Но к ведьмам он и не

пытался сунуться. И кто знает, почему... Янина спала, восстанавливая силы после тяжких трудов —

перенесения их физических оболочек в эту глушь, да так, чтобы даже следов не осталось, после