2

застукал Янину за чем-то, что она предпочла бы никому не показывать. Ведьма стояла в круговине,

придерживая одной рукой поводья, другой астронома и что-то шептала, или, может быть, кричала

— Вальд не знал. Глаза светились от наслаждения и ужаса одновременно, словно свершилось

наконец то, к чему она готовилась всю свою недолгую жизнь. Как долго длился переход, астроном

не знал. Его ощущения времени и направления замолчали, будто их никогда и не было. И они

летели, летели в неведомое...

Они упали с довольно-таки большой высоты. И еще благо, что первыми падали лошади,

потом хирдманн, потом Вальд, последняя — Янина. Янина грохнулась на Вальда и чудо еще, что не

сломала ему ничего. Она лежала на нем, с еще сияющими после перемещения глазами и тяжело

дышала. Потом потянулась к его губам, не осознавая своего порыва. Хирдманн, которому

пришлось совсем несладко, очнулся, но некоторое время терпел неудобства. Потом его терпение

закончилось и он возмутился, да такими словами, что, если бы лед мог краснеть от

произнесенного, он стал бы алым далеко вокруг. Куча снега, в которую они упали, лежала посреди

бескрайних полей льда. И окрест не было ничего, кроме таких же сугробов и льда, бескрайних

129

12

полей льда. Выбираясь их снега, путники обнаружили, что одна из лошадей сломала шею, и хотя

пока еще была жива, кося обезумевшими от боли глазами, пришлось ее прирезать. Хирдманн,

бодренько вскочивший на ноги после перемещения, предложил разжиться мясом, раз уж так

получилось, соли у него предостаточно, можно просолить хорошенько, да здесь и нежарко,

портиться не должно. Предложение сочли достаточно разумным. А еще сняли шкуру. Холод здесь,

во Втором круге, и правда стоял собачий, а они все были налегке — в той одежде, в которой они

путешествовали по Крогли. Жарко тут им точно не будет. Шкуру выскоблили настолько тщательно,

насколько это возможно, а потом разложить снаружи — ночной мороз поможет сохранить ее до той

поры, пока не придумают чем можно обработать. Хирдманн занимался всей возней с мясом и

шкурой — он на удивление быстро очухался от своего недомогания. Янина попыталась чарами

соорудить хотя бы небольшой костерок. Вскоре ей удалось соорудить нечто похожее из небольших

кусков льда, что в изобилии валялись там и сям. Вальд поинтересовался, не перережут ли они друг

другу глотку, пока он побродит тут неподалеку с целью обозреть окрестности. И хирдманн, и

ведьма одновременно отрицательно помотали головами. Астроном облегченно вздохнул:

- Янина, а у ведьм нет никакого описания этих мест? Что это за Второй круг, куда нам дальше идти

и все такое?

- Единственное, что я знаю — все наши знают — это то, что отсюда мы попадем в Третий круг,

через здешние круговины. Но я их не чувствую, круговины где-то далеко. И по преданиям, сюда

попадают те, кого твои братья отправляют в пески после родов — чтобы сдохли там, - с глазами,

полными слез, Янина повернулась к хирдманну. И, о чудо! Хирдманн выглядел смущенным! У

Вальда отвисла челюсть — какие еще чудеса принесет сегодняшний день?

Янина продолжила:

- Те, кого успевали встретить, оставались на Зории и становились ведьмами. А те, кто не выживал,

вроде как попадают сюда. Хотя Симона ваша выжила, несмотря на то, что ее не встретили. Так что

вот. О Третье круге я знаю еще меньше, только то, что из него путь ведет в хронилища. И там очень

жарко.

- Да уж, пожалеешь, что сразу нельзя в Третий попасть. Задубеем мы тут, не пойду я, пожалуй,

никуда. Надо из снега хижину на ночь строить.

И впрямь, то, что было небом, и без того мутного серого цвета, теперь еще и затянуло сизо-серыми

низкими тучами, из которых начал падать снег. Сначала отдельными крупными снежинками,

размером с детскую ладонь, потом хлопьями, танцующими вокруг пламени. Начало быстро

темнеть и холодать. Из сумок достали все теплые вещи, которые были, и натянули их поверх уже

надетых. Видок у путешественников был еще тот, и после беглого осмотра друг друга, Вальд и

Янина рухнули в сугробы, корчась от неудержимого смеха. Хирдманн стоял, в недоумении

разглядывая астрономов, которые тыкали пальцами в предметы одежды и закатывались, вытирая

слезы. Потом не удержался и он, протянул руку, показал на какую-то часть женского гардероба,

130

13

которую Вальд напялил на голову и усмехнулся. От неожиданности астрономы замерли. А

хирдманн так отчетливо: «Ха, ха, ха», - продолжая тыкать на голову Вальда. Потом катались в

снегу уже все трое, держась за животы. Странная эйфория овладела их разумами, словно

путешествие через круговину повредило рассудок. Ну, где это видано, чтобы хирдманн смущался и

смеялся? Псы Олафа просто не умеют этого делать. «Или наш какой-то неправильный хирдманн,

дефектный», - подумал Вальд. Отсмеявшись, решили, что уже давно пора побеспокоиться и об еде

и о ночлеге. Мужчины занялись строительством, а Янине досталась готовка.