2

Зоррии... Долго и нудно насиловали. Пока она не потеряла сознание. И уже на грани с

беспамятством краем глаза увидела, как проволокли хирдманна и астронома куда-то за капище,

видимо там и была спальня верховной. И тут милосердное сознание покинуло ее.

… Очнулась Янина от прикосновения теплой руки, кто-то потихоньку вытаскивал кляп из

рта и осторожно разрезал веревки, что держали ее руки и ноги. Углы рта были разорваны и

саднили. Болело все тело. Хотелось лечь, скорчившись и лежать так долго-долго. Глаза жгло — они

до боли сухи и воспалены. В хижине верховной было как-то подозрительно тихо, в воздухе слоился

пахучий дым, в котором перемешались запахи знакомых и незнакомых трав. И те, кто помогал ей,

явно не были ведьмами. Это был Вальд и хирдманн. Янина попыталась прикрыться, слабой рукой

шарила вокруг себя, ища хоть какую-то тряпку. Хирдманн протянул ей одеяло, потом горько

усмехнувшись ее слабым попыткам, склонился и укутал, ласково прикасаясь к истерзанному телу.

Вальд что-то искал вокруг. Потом обнаружив искомое, взял у хирдманна протянутый жертвенный

нож, и подтащив уставшую и одуревшую от излишеств Симону, которая оказалась среди тех, кто

издевался над Яниной, перерезал ей глотку. Кровь выплеснулась на лежавших рядом ведьм, и

жизнь, наконец, ушла из той, что родилась с печатью астрономов в крови. Симона отправилась к

Хрону. Вальд очень надеялся на то, что темнобородый найдет ей самое «лучшее местечко». Янина

бессильно склонила голову на плечо хирдманна и прошептала, что у нее отчего-то мерзнет голова.

Хирдманн хотел утешить ее:

- Ты теперь похожа на меня. Мы с тобой лысые теперь.

- То есть как лысые? - юная ведьма хотела возмутиться, но сил не осталось, получилось лишь

прошептать.

- Они обрили тебя. Но ты так еще красивее, - хирдманн смущенно потупил глаза.

Вальд поторапливал:

- Давайте убираться отсюда, пока они не очухались.

- А старуха? Она же собиралась вас...

И Вальд и хирдманн усмехнулись одновременно, заговорил Вальд:

139

13

- Мало ли что она собиралась. Эти син, когда очнутся, те, кто очнется, им придется позаботиться о

своем клане. Нет у них больше верховной. А зная их повадки — они еще это местечко будут долго

делить и им будет не до нас.

- Что вы сделали с Ядвигой?

- А что делают со взбесившейся тварью? Она не заслуживала жизни. Она теперь у своего

возлюбленного повелителя. На пару с Симоной. И пусть будет этим довольна. Смерть ее была

быстрой и чистой. Мы ее не мучили. А они впредь будут знать, что такое мужчины. Клан син

подзабыл, что не все пресмыкаются, вымаливая жизнь. Они теперь узнали, что им могут дать

отпор. Пошли отсюда.

Янине хватило сил лишь кивнуть, после чего она впала в забытье...

И они вышли из продымленной хижины. Никто из син не преследовал их. Вальд нашел кое-

что из одежды, несколько одеял. Еду и питье решили не трогать — мало ли чем одурманивали себя

снежные ведьмы. Противно было прикасаться ко всему, чего касались син. Вальд, выйдя из

хижины, сделал жест, словно поджигал что-то. Хирдманн кивнул. Янина воспротивилась:

- Нет, нет, не надо! Это же те, кого бар, песчаные ведьмы не успели встретить после того, как их

изгнали из Крамбара. Это наша с тобой вина, что син оказываются здесь, что их тут столько много.

Наша с тобой, хирдманн. Вы изгнали, а мы не смогли спасти. Так что, прости им все, что они тут

натворили. Пойдемте. Нам надо еще найти круговины.

- Ты идти не сможешь, тебя нужно нести. И одеться не сможешь, по крайней мере, пока. Пока не

заживут твои раны. А волосы, волосы — они же отрастут?

Янина протянула руку, провела по голове, потом провела по голове хирдманна, который не успел

отдернуть голову и стоял теперь, как истукан с выпученными глазами, одурев от прикосновения:

- Ну если не отрастут, я точно буду твоей сестрой. Буду, хирдманн?

-Будешь, будешь.

Вальд мог поклясться, что в глазах хирдманна блеснуло нечто, подозрительно сильно похожее на

слезы.

Янина продолжила слабым голосом:

- Ведьма из меня сейчас никакая, поэтому тебе надо будет научить меня убивать. И если ты мне

брат и учитель, я должна знать твое имя. Ты скажешь его нам? Или у имперских псов имен нет, и

нам придется придумать, как тебя называть?

Хирдманн нахмурился, ответил странно:

- Не вспоминай о моих кровниках. Имена у нас есть. Только их знает Олаф и кровники.

Всемогущий, когда посвящает нас, дает каждому из нас имя.

- И тебя зовут. .?

- Меня зовут Вейлин.

- И что оно значит? Или ничего не значит?

140

14

- Сын волка (* - кельтское).

Солнце здешних краев б

ыло неярким и над горизонтом виднелось под каким-то странным углом. Снежные равнины

слепили глаза. Куда идти — не понятно. За прошедшее время метель полностью изменила

окрестности, которые и без того были не знакомы. Путники остановились, Вальд подоткнул одеяло

поплотнее, поинтересовался, не мерзнет ли Янина.

- Да нет же, не мерзну я. От Вейлина очень тепло и так спокойно.