_2014_10_07_09_17_46_052

и после спектакля приказал позвать Уилла.

— Я рад видеть тебя! — сказал он, когда тот подошел.

— Сердечно благодарен вам, милорд.

— Стало быть, ты теперь у «Слуг Ее Величества»? И доволен?

— Не к лицу жаловаться на кров, что дает приют, милорд.

— Вот как? Значит дела ваши плохи?

210

ЧАСТЬ II. ГЛАВА VII

— Не так хороши, как прежде, милорд.

— Тогда, почему бы тебе не поискать другое место?

— Боюсь, милорд, вы правы. Вскоре нам действительно при-

дется искать нового хозяина.

— Так возвращайся к нам. Без тебя у нас… скучновато.

— Милорд, я буду счастлив, но…

— Ну-ну, говори же! Кстати, ты сказал «нам». «Вы» — это кто?

— Я ищу место для двоих — себя и своего брата Себастиана.

— Он что, тоже актер? И хороший?

— Превосходный. Время от времени он подменяет меня, но в ос-

новном помогает за сценой. Мы близнецы.

— Да ты по-прежнему полон сюрпризов! Возвращайся. Я распо-

ряжусь.

— От всего сердца благодарю вас, милорд, — с трудом сдерживая

радость, сказал Уильям, поклонился и вышел.

Лорд был доволен таким трофеем. Не только об Уильяме-актере

подумал он, приглашая его в свою труппу. Он заполучил дерзкого, самобытного, талантливого и смелого драматурга и поэта. А сцена

его труппы будет площадкой для представления его пьес, в успехе

которых Фердинандо не сомневался, вспоминая, какими живыми, остроумными и захватывающими были спектакли Уилла. Граф уже

предвкушал удовольствие от предстоящего поединка сочините-

лей, пьесы которых были популярны, а соперничество не прекра-

щалось никогда. Чего стоил один только неистовый Марло. Это

обещало стать захватывающей игрой, интереснее и азартнее

охоты и любого турнира.

— Старые мои добрые ланкаширцы! — Уильям был счастлив вер-

нуться в компанию старых знакомых. — Что ни говори, а все пути

приводят к встрече!

— С возвращением, Уилл! — ответил Джеймс Бербедж, почтен-

ный старейшина труппы. — Но что-то я не помню Себастиана.

— Я в ту пору еще учился, сэр, — нисколько не смущаясь, сказала

Виола.

— Каким же наукам, позволь узнать? — вмешался Огастин

Филипс.

— Все больше дурачеству.

— О, это кстати!

211

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

Бербедж внимательно приглядывался к близнецам. Долгая

жизнь на сцене обострила его природное чутье и внимание.

— Я бы еще посоветовал вам изучить предмет «Как распознать

плута»*. Есть такая загадка — «Ты мне брат, но я тебе не брат, так

кто же я?», — сказал он.

Секрет Уильяма и Виолы «Слуги лорда Стрейнджа» обещали

сохранить, и к Виоле отнеслись по-дружески. Она уже так свы-

клась со своим обликом и образом жизни, что о другом и не по-

мышляла. Правда от старой жизни осталась необходимость

носить корсет и как можно туже затягивать его на груди. Но это

же придавало нужную стать и осанку, да и чувства было легче

сдержать в такой броне. Не подобает мужчине плакать и жалеть

себя. Он, доверяясь фортуне, должен быть доблестным рыца-

рем своей путеводной звезды.

Любовь — над бурей поднятый маяк,

Не меркнущий во мраке и тумане.

Любовь — звезда, которою моряк

Определяет место в океане**.

Конечно, кто-то рано или поздно мог бы заметить, что она

скрывала. Однако ни оскорблениями, ни презрением, ни даже

наказанием ее уже нельзя было напугать. Изгнанием — тем

более. Она привыкла думать о себе и о них обоих с Уиллом, как

об истинных беглецах — им нет места там, где люди живут по

привычным меркам.

Единственный, кто с сомнением и неодобрением поначалу от-

несся к просьбе Уильяма, касающейся Виолы, был Джеймс Бер-

бедж. И на это у него были основания. Он всегда отличался

искренней и мудрой заботой о своих друзьях. Пятью годами

раньше он обратился с письмом к графу Лестеру, в котором про-

сил подтвердить его попечительство над своей труппой. При-

чиной прошения стал парламентский акт 1572 года, определявший

наказания за бродяжничество. В список бродяг включались «все

* Название одного из самых популярных спектаклей того времени (прим. автора).

** Шекспир У. Сонет 116 (пер. С.Маршака).

212

ЧАСТЬ II. ГЛАВА VII

фехтовальщики, укротители медведей, комедианты и мене-

стрели, не состоящие на службе какого-либо барона или другого

лица более высокого ранга». Того, кто не был слугой знатного

господина, бичевали и клеймили. Многоопытный Бербедж

делал все, чтобы отвести от тех, с кем делил актерскую судьбу, такую беду. Он по-отечески старался уберечь от любых непри-

ятностей всех и особенно молодых своих коллег. Конечно, это

касалось и судеб женщин, служивших труппе и сопровождавших

их в нелегкой бродячей жизни. Уильям понимал его тревогу. Он

и сам вспоминал о девушках, кочевавших со «Слугами Ее Вели-

чества королевы». Розмари и Элизабет остались обслуживать ак-

теров, а Дороти Сойер и Энни Ли однажды сменили попутчиков

и отправились в столицу. В итоге они оказались в одном из лон-

донских борделей. Таких историй было немало, и Бербедж, не