24/7. Поздний капитализм и цели сна

Полотно «Хлопковые фабрики Аркрайта» передает физическую близость двух сфер — естественной и изобретенной людьми, а также ощущение их несоизмеримости и фатальной несовместимости. Лишь после того как капитализм установил свой абстрактный порядок во всех остальных областях (фактически только после разрушений Второй мировой войны), он смог в полной мере навязать себя сельскому хозяйству, применив модель промышленного сельского хозяйства как к животным, так и к растениям. Еще позже корпорации, такие как Monsanto и Dupont, добились окончательного преодоления «естественных условий» Маркса с помощью генетически модифицированных и запатентованных сельскохозяйственных материалов. Но уже это относительно раннее изображение непримиримого соседства тем не менее опровергает представление о «промышленной революции», которая опустошила сельскую местность и быстро загнала сельских рабочих в города и на фабрики. В действительности имела место постепенная и затяжная деградация старых форм и пространств.

Надо понимать правильно: я использую фабрики Аркрайта в изображении Райта из Дерби, чтобы обозначить не рационализацию производства, а более широкую гомогенизацию времени и концептуализацию непрерывных процессов, преодолевающих природные и социальные ограничения. Очевидно, что и сто лет спустя, в конце XIX века, реальность фабрик, работающих двадцать четыре часа в сутки, была исключением, а не правилом. Безостановочные и денатурализованные способы организации времени стали повсеместными в других сферах экономической модернизации. Наряду с крупномасштабной реструктуризацией труда и производства в 1800-х годах развивались другие взаимосвязанные проекты, необходимые для роста капитала, — ускорение и контроль как над временем обращения, так и над временем коммуникации. В конце 1830-х и 1840-х годах это проявлялось в строительстве транспортных маршрутов, в первую очередь железных дорог, а также каналов и туннелей через горные хребты, и в повышении скорости и эффективности пароходного сообщения. Параллельно шло развитие телеграфных сетей: в его начальный период (в середине 1840-х годов) были осуществлены первые телеграфные переводы денег, а в 1850 году завершилось строительство подводного кабеля через Ла-Манш. Примерно в 1858 году Маркс предложит некоторые из своих важнейших оценок значения этих событий: «Капитал по своей природе стремится выходить за всякие пространственные границы. Поэтому создание физических условий обмена — средств связи и транспорта — становится для капитала необходимостью в совершенно ином масштабе: уничтожение пространства посредством времени»[22]. Тем не менее следует подчеркнуть, что для Марксова анализа было важно не просто технологическое достижение более высоких скоростей перевозки товаров или возможности почти мгновенной связи. Скорее, если обращение выступает как жизненно важное для капитала явление, то оно является таковым в силу «устойчивой непрерывности процесса». По сути, Маркс считал, что темпоральность 24/7 — это фундамент работы капитала; он понимал, что темпоральные процессы являются также метаморфическими. В рамках устойчивой непрерывности происходит «беспрепятственный и плавный переход стоимости из одной формы в другую». Иными словами, стоимость пребывает в состоянии бесконечной трансформации, выступая «то в качестве денег, то в качестве товара, то в качестве меновой стоимости, то в качестве потребительной стоимости». Эти сети действовали на принципах, которые, пройдя через многочисленные технологические воплощения, останутся в силе вплоть до настоящего времени. Это были не просто нейтральные высокоскоростные каналы, скорее, они выступали алхимическими инструментами для создания абстракций, неотъемлемых от капитализма, которому суждено было стать глобальным. Не только промышленные товары, но и языки, изображения, формы социального обмена должны были быть переделаны, чтобы обеспечить их совместимость с этими системами. Это никоим образом не могло быть одноразовой трансформацией, поскольку с каждым новым шагом развития и расширения этих сетей появлялись новые формы гибкости и конвертируемости.