28 дней. История Сопротивления в Варшавском гетто

– Я вытащу тебя отсюда. – Он улыбнулся на прощание.

И я ему поверила.

76

Единственный, кого такое развитие событий хоть как-то радовало, был Иосиф – в его душе воскресла надежда все-таки спасти жену из гетто:

– Я вернусь в гетто и приведу товарищей с улицы Налевки, 37. Одна нога здесь, другая там! К утру буду.

Остальные решили на ночь рассредоточиться по разным выходам. Кучковаться в одном месте опасно: если немцы нас обнаружат, то прикончат одной гранатой всех разом.

Я увела Даниэля и Ревекку за две улицы отсюда. Там можно было присесть в холодной воде. Но это тоже было чревато: не ровен час малышка заснет и захлебнется.

Даниэль не давал ей дремать, развлекая историями про маленького короля Матиуша, которые в свое время сочинил Корчак. Он рассказывал о Клу-Клу, которая выучила сто двенадцать слов на языке белых людей, о загадочном обитателе башни и о том, как маленький король хотел сбежать из тюрьмы и при этом понял, что главное в жизни – не то, что у тебя получилось, а сам факт, что ты на что-то решился.

Ревекка слушала вполуха: и у самой у нее сознание то и дело мутилось, и Даниэль говорил все медленнее и тише. Газ на Милой, 18 причинил ему куда больше вреда, чем мне.

Вконец измученная, Ревекка повернулась ко мне:

– А ты не знаешь сказку поинтереснее?

Я впервые услышала, как она говорит.

И так удивилась, что даже с ответом замешкалась.

– Даниэль вечно только про маленького короля Матиуша рассказывает, – посетовала Ревекка. – Я эти истории уже наизусть выучила.

Даниэль слабо улыбнулся.

– Я… я… – пробормотала я. – Наверное, одну знаю.

Даниэль благодарно прикрыл глаза, а я стала рассказывать про 777 островов: как Ханна и Рыжик Бен нашли путеводитель, как Ханна заявила, что она Избранная, как отыскала три волшебных зеркала, которые помогут одолеть зловещего Зеркальщика, и как то, и как се, и как это…

Лишь после полуночи я дошла до той точки повествования, когда экипаж «Длинноухого» забрался на гору.

Сегодня ночью в канализации решится судьба островов. И судьба Ханны. Отважусь ли я сразиться с Зеркальщиком?

77

Зеркальный дворец выглядел огромным. При этом трудно было сказать, так ли он огромен на самом деле – он бесконечно отражался сам в себе, может, в действительности-то он и совсем небольшой. Нигде ни ворот, ни дверей, ни даже люка. Только зеркала. Гладкие, отполированные зеркала.

– Нам бы дверь какую-нибудь, – сказал капитан Морковка. На такой высоте он весь трясся от холода, несмотря на свою заячью шубку.

Словно по волшебному велению, одно из зеркал исчезло, открыв проход, ведущий внутрь дворца. Стены прохода, пол и потолок, само собой, состояли сплошь из зеркал.

– Может, не стоит туда соваться? – У Оборотня стучали зубы – больше от страха, чем от холода. Да и остальным было не по себе.

Ханна попыталась разрядить обстановку:

– Хорошо, что тиран – Зеркальщик, а не какой-нибудь Навозник!

Даже Оборотень ухмыльнулся и перестал стучать зубами.

Мы двинулись по коридору в глубь дворца. Нас обступили наши собственные исковерканные отражения: толстые, тощие, кривые, уродливые.

– Много в Зеркальщике всяких мерзостей… – начала я.

– …но хуже всего его чувство юмора, – закончила Ханна.

Мы переглянулись и обменялись улыбками. Сестры, понимающие друг друга с полуслова. В сказке нам это удавалось лучше, чем в реальной жизни.

С каждым шагом отражения становились все страшнее. Метров через пятьдесят они стали просто жуткими: будто мы чудища с висящими из-под век глазами, изломанными руками и ногами и рожами, которые выражали только одно чувство – всепоглощающую ненависть.

Эта Мира с перекошенной от злобы физиономией – это и есть та самая Мира, которая стреляла в солдат. Я закрыла глаза. Мне не хотелось ее видеть. И быть ею не хотелось тоже.

Какое-то время я пробиралась на ощупь, пока не услышала возглас Ханны:

– Какая красота!

Я распахнула глаза. Мы очутились в большом зале, кругом – зеркальные кристаллы, зеркальные цветы, зеркальные люстры. Свет танцевал в стекле. Все искрилось. Игра красок была не просто прекрасна – она была совершенно сногсшибательна.

Миниатюрный человечек, весь из отражающего стекла, поднялся с зеркального трона и шагнул к нам. Зеркальщик выглядел совсем не так, как в моих кошмарах.

– Стало быть, ты и есть Избранная, – дружелюбно приветствовал он Ханну.

– Да, это я, – ответила Ханна и сжала руку Рыжика Бена.

– И ты всерьез хочешь лишить меня власти над островами? – В его улыбке промелькнул намек на угрозу.

– Не просто хочу. Я это сделаю, – ответила Ханна.

Зеркальщик раскинул руки, словно предлагая себя в качестве мишени, и засмеялся:

– Ну же, за дело!

Ханна отпустила Рыжика Бена, ловким движением раскрыла рюкзак и достала три волшебных зеркала. Как они работают, никто не знал. Она повернула их к тирану в надежде, что что-то произойдет, что зеркала его уничтожат, а если не уничтожат, то хоть как-то ему повредят.

Но Зеркальщик лишь радостно отразил зеркала своим телом, и они, в свою очередь, отразили веселящегося его.

– Три волшебных зеркала! – расхохотался он. – Я же сам их сделал!

– Ты сам… но зачем? – пробормотала Ханна.

– Чтобы вы их искали!