Читаем 30 Lessons for Living: Tried and True Advice from the Wisest Americans полностью

Когда статья вышла, у меня наступил момент "ага!". Хотя я говорил о бэби-бумерах в общем смысле, я вдруг понял, что на самом деле описывал себя и свои собственные глубоко запрятанные страхи по поводу старения. Я - квинтэссенция бумера, родилась в 1954 году, как раз в середине той огромной волны рождений, которая началась, когда солдаты вернулись со Второй мировой войны и создали большие семьи. От ковбойских нарядов до хула-хупов и переполненных классов начальной школы, от страхов перед "бомбой" до телевизионной культуры и странной неспособности вспомнить часть конца 1960-х - я испытала все это.

Если и существует стереотипный - и в целом верный - образ поколения бэби-бума, то это глубоко укоренившееся отношение к Питеру Пэну: бумерам очень трудно осознать реальность старения. Конечно, в этом им уступают следующие за ними поколения X и Y, которые также решительно отрицают процесс старения. Но именно бумеры положили начало повальному увлечению "молодостью навсегда", олицетворением которого стал лозунг Йиппи Джерри Рубина "Не доверяйте никому старше тридцати" (как будто он никогда не доживет до этого возраста) и строчка Пита Тауншенда в классическом гимне группы Who "My Generation": "Надеюсь, я умру раньше, чем состарюсь!". (Теперь, когда Питу исполнилось шестьдесят пять, можно задаться вопросом, чувствует ли он себя по-прежнему так же).

Как же ориентированная на молодость культура, вроде нашей, смиряется со старением? За винными турами, приключенческими путешествиями, красным спортивным автомобилем и вторым или третьим браком скрывается осознание неизбежности старости. Никто не превзошел двустишие, написанное государственным деятелем и поэтом XVII века Эндрю Марвеллом:

Но за спиной я всегда слышу крылатую колесницу Времени, спешащую рядом.

Или, как сказал философ-экзистенциалист Альбер Камю:

Наступает день, когда человек замечает, что... [он] принадлежит времени, и по охватившему его ужасу он узнает своего злейшего врага.

Страх перед старением широко распространен в нашем обществе. Опросы, проведенные за последние два десятилетия, свидетельствуют о повсеместном негативном отношении американцев к старению. Психолог Тодд Д. Нельсон, эксперт по этой теме, подводит итог исследованиям, показывающим, что "большинство американцев, как правило, не испытывают особой терпимости к пожилым людям и очень мало оговорок по поводу негативного отношения к ним". Ирония, конечно, заключается в том, что молодые люди распространяют систему предрассудков, от которых пострадают только они сами, если, конечно, им повезет прожить долго и состариться. Мы боимся того, кем мы станем.

Но что, если наши представления о стариках и старении абсолютно неверны? Как вы увидите, взгляд семидесятилетних и старше переворачивает привычные представления о старении с ног на голову.

 

Первый урок: быть старым гораздо лучше, чем вы думаете

Старение - одна из самых странных вещей, которые происходят с людьми. Это процесс, которого никто не может избежать, поэтому у всего человечества есть как минимум одна общая черта: мы стареем. Однако большинству людей крайне сложно представить себя старыми. Пожилых людей мысленно классифицируют и даже относятся к ним как к представителям другого вида, нежели к молодым; как будто они всегда были старыми. Кажется, мы не в состоянии удержать в сознании реальность собственного старения как процесса и составить реалистичное представление о том, какими будут наши пожилые люди.

Молодым людям так трудно представить себе жизнь в старости, что исследователи ищут способы помочь им в этом. Психологи Лаура Карстенсен и Джереми Бейленсон провели эксперимент, чтобы помочь студентам колледжа представить себя в будущем. Используя технологию под названием "иммерсивная виртуальная реальность", они сделали представление о себе в старости более реалистичным. Каждый студент смотрелся в зеркало и видел изображение своего будущего, измененное с помощью цифровых технологий. Такое видение будущего, по мнению исследователей, заставляло молодых людей более реалистично относиться к таким вещам, как планирование выхода на пенсию. Однако даже при наличии таких технологий молодым людям удивительно сложно представить себе реальность своей жизни через полвека.

Поэтому мы склонны к воображению и фантазиям о том, какой должна быть поздняя жизнь, вместо того чтобы узнать, что нам могут рассказать о ней люди, которые уже прожили ее. Я расспросил их, и то, что я обнаружил, меня глубоко удивило. Большинство экспертов рассказали мне о высоком уровне благополучия в позднем возрасте - в некоторых случаях больше, чем в молодости. На смену моим предвзятым представлениям пришла новая картинка, и я обнаружил, что говорю: "Быть старым гораздо лучше, чем мы думаем".

Попробуйте сделать следующее: Сначала подумайте о своих страхах перед процессом старения и о том, что вас пугает в мысли о старости. Затем несколько раз прочитайте эти цитаты людей, которые уже достигли этого возраста.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945
Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945

Американский историк, политолог, специалист по России и Восточной Европе профессор Даллин реконструирует историю немецкой оккупации советских территорий во время Второй мировой войны. Свое исследование он начинает с изучения исторических условий немецкого вторжения в СССР в 1941 году, мотивации нацистского руководства в первые месяцы войны и организации оккупационного правительства. Затем автор анализирует долгосрочные цели Германии на оккупированных территориях – включая национальный вопрос – и их реализацию на Украине, в Белоруссии, Прибалтике, на Кавказе, в Крыму и собственно в России. Особое внимание в исследовании уделяется немецкому подходу к организации сельского хозяйства и промышленности, отношению к военнопленным, принудительно мобилизованным работникам и коллаборационистам, а также вопросам культуры, образованию и религии. Заключительная часть посвящена германской политике, пропаганде и использованию перебежчиков и заканчивается очерком экспериментов «политической войны» в 1944–1945 гг. Повествование сопровождается подробными картами и схемами.

Александр Даллин

Военное дело / Публицистика / Документальное
Свой — чужой
Свой — чужой

Сотрудника уголовного розыска Валерия Штукина внедряют в структуру бывшего криминального авторитета, а ныне крупного бизнесмена Юнгерова. Тот, в свою очередь, направляет на работу в милицию Егора Якушева, парня, которого воспитал, как сына. С этого момента судьбы двух молодых людей начинают стягиваться в тугой узел, развязать который практически невозможно…Для Штукина юнгеровская система постепенно становится более своей, чем родная милицейская…Егор Якушев успешно служит в уголовном розыске.Однако между молодыми людьми вспыхивает конфликт…* * *«Со времени написания романа "Свой — Чужой" минуло полтора десятка лет. За эти годы изменилось очень многое — и в стране, и в мире, и в нас самих. Тем не менее этот роман нельзя назвать устаревшим. Конечно, само Время, в котором разворачиваются события, уже можно отнести к ушедшей натуре, но не оно было первой производной творческого замысла. Эти романы прежде всего о людях, о человеческих взаимоотношениях и нравственном выборе."Свой — Чужой" — это история про то, как заканчивается история "Бандитского Петербурга". Это время умирания недолгой (и слава Богу!) эпохи, когда правили бал главари ОПГ и те сотрудники милиции, которые мало чем от этих главарей отличались. Это история о столкновении двух идеологий, о том, как трудно порой отличить "своих" от "чужих", о том, что в нашей национальной ментальности свой или чужой подчас важнее, чем правда-неправда.А еще "Свой — Чужой" — это печальный роман о невероятном, "арктическом" одиночестве».Андрей Константинов

Александр Андреевич Проханов , Андрей Константинов , Евгений Александрович Вышенков

Криминальный детектив / Публицистика