60 дней по пятидесятой параллели

Рано утром, после освежающего ночлега, купаемся в притихшем пруду. Вода приятная, хоть и в цвету, будто в зеленых, мелко настриженных шелковистых волосках. Широкий плес с камышовыми зарослями и островами похож на дикое степное озеро.

В страдную летнюю пору трудно поймать секретаря райкома Васютина, вечно кочующего по району. Застаем Александра Ивановича с утра в райкоме. В просторном, скромно обставленном кабинете висят на стенах карты района, таблицы урожайности. В углах желтеют снопы пшеницы, в потолок упираются высоченные стебли кукурузы. Видимо, обитатель кабинета — человек любознательный.

Разговор опять начинается у карты Приузенья.

Печали и радости перемежаются в жизни людей. Маловодные годы, конечно, огорчили строителей Варфоломеевской плотины. Но пройдет череда засушливых лет, и в первое же многоводье затраты на плотину окупятся с лихвой.

Не это волнует новоузенцев. Варфоломеевская плотина построена на границе Казахстана. Она перехватывает Малый Узень — одну из главных магистралей стока местных вод. Обводняя свои лиманы, новоузенцы невольно отнимают воду у своих казахстанских соседей, живущих в еще более жарких, полупустынных степях Южного Приузенья. Там Узени — единственный источник пресных вод, источник жизни.

У Варфоломеевской плотины вспыхивают жаркие пограничные споры, работают водораспределительные комиссии. А воды-то все равно мало, местный сток в Заволжье ограничен сухостью климата.

— Представляете, что получается: строим плотины на Малом Узене и на второй магистрали стока — Большом Узене; строим в интересах хозяйства района и… ставим под удар своих соседей — казахстанцев. Тут совесть не спрячешь. Иногда одолевают сомнения, почище, чем у шекспировского Гамлета. Вот вам и сюжет с конфликтом. В кабинете такого не выдумаешь.

И второе… может быть, главное. Видите наши лиманы на карте? Их уйма. Южнее Новоузенска лиманы занимают все Приузенье. Никаких вод местного стока не хватит для их обводнения. Но и нельзя допускать безводья — ведь там расположены наши крупнейшие животноводческие совхозы и колхозы. В сухие годы они бедствуют от бескормицы.

Говорят, эти древние лиманы заполнялись в прежние времена талыми водами — климат был влажнее. Теперь они почти не собирают влаги — высыхают. Если бы дать им воду, все Приузенье можно превратить в фабрику зеленых кормов. Развести впятеро больше скота и овец. Вот вам и вторая проблема Приузенья. Но как ее решить?

Вместе с Васютиным намечаем свой маршрут. К границе Казахстана проедем между Узенями, через полюс сухости Саратовского Заволжья, область древних высыхающих лиманов.

…Ну и пекло! Навстречу веет точно из нагретой духовки. Душно и жарко. Машина, оставляя густой шлейф пыли, мчится по разъезженному шоссе. Новоузенск скрылся в пыльной туче. Вот и одинокая кошара, поворот на узкую степную дорогу. Нам сюда. Съезжаем с шоссе и устремляемся на юг, в страну лиманов.

Пыли нет. Дикая, плоская, как стол, пятнистая степь. Всюду темноватые пятна — солонцы с черной полынью; между ними полосы выгоревшего типчака и бледно-зеленые овалы с приземистыми, будто подстриженными кустиками — блюдцеобразные падины с таволгой и разнотравьем. Посевов не видно — целинная степь. Незаметно спустились в Прикаспийскую низменность — царство скотоводов.

Внезапно пятнистый рисунок пропадает. Потемневшая дорога врезается в степные травы. Кажется, что травами засеяна вся равнина. В сушь их стебли увяли.

Травянистая равнина бесконечна. Едем и едем, покачиваясь словно на волнах. И вдруг травяная пустошь исчезает, так же внезапно, как появилась. Снова пятнистая засоленная степь.

Проехали ложе древнего лимана. В рельефе он почти незаметен. Его отличают разнотравье и более темные почвы. На аэрофотоснимках такие лиманы выглядят огромными сероватыми овалами. В прошлом лиман заливался обильными полыми водами, и почвы тут промыты от солей. Представляем, какие травяные джунгли можно вырастить с водой на плодородном лиманном ложе.

— Смотрите… вода!

Высовываемся из окна. У близкого горизонта во всю степь разливается светлое озеро. Видны островки, солнечные заливы. Жарко, хочется пить, и вода в знойной равнине притягивает сильнее магнита. Вода затопила и дорогу…

— Лиман с водой? В дьявольскую сушь?! Не может быть!

Впереди пути нет, дорога уперлась в близкий плес. Куда сворачивать? Машина несется к воде, а она отступает все дальше и дальше, освобождая путь.

— Мираж! Вот досада!

Сергей Константинович посмеивается. Много степных призраков перевидел он на своем веку. Озеро пропало. Перед нами громадное блюдо сухого лимана. Его пустая неглубокая чаша хорошо заметна в ровной степи. Но и она высушена досуха, ни капли воды.

Так мы и едем от лимана к лиману, поражаясь удивительной природе Приузенья. Но вот миновал и последний лиман. Выезжаем на белесую глинистую равнину. Прокаленная почва едва прикрыта кустиками белой полыни.

И опять… рядом вода!

— О-о… это уже не мираж — Варфоломеевское водохранилище.