621516

Дрейк всю дорогу ехал возле принца и отметил про себя, что тот очень тих. Не выдумывал новых шуток, ни над кем не смеялся, смирно объехал горстку беженцев погорельцев. В иное время непременно забросал бы их помоями, камнями, навозом – чем пришлось. Теперь же молчал, глядя вперед, и осторожно кусал пресную лепешку. Во время паломничества принято было есть только хлеб, а пить – только воду.

– Вы о чем-то размышляете, ваше высочество? – спросил Дрейк.

Он не рассчитывал, что принц ответит, просто проявлял великодушие. С тех пор, как они дважды пережили самих себя, между ними установилось шаткое перемирие, и временами Дрейк задавал вопросы. Просто потому что считал это вежливым.

– Я думаю, что Всевышнего не существует, – тихо ответил принц. – Во всяком случае, мне бы этого хотелось.

Дрейк не был силен в теологии, да и к религии относился без особого подобострастия, в подобные слова от наследника престола были опасно резкими. Такого подданные точно не поймут. Дрейк нахмурился и ответил:

– Нельзя держать зла на Всевышнего, ведь он дарует нам жизнь, землю, свет и воздух. Все, что есть в вашем королевстве, ваше высочество, дал нам Всевышний.

– Я не держу на него зла, Дрейк, – ответил принц. Воин отметил про себя, что это был первый раз, когда подопечный звал своего охранника по имени. Целое событие.

– Почему же тогда вы говорите такие вещи, ваше высочество?

– Называй меня Энджи, хорошо? – сменил тему парень. – Если никто не слышит. Ладно?

– Ладно, Энджи, как скажешь, – легко согласился Дрейк. Слишком странным для наследника была такая манера общаться. Воин тут же вспомнил случай на охоте. Тихое «спасибо», произнесенное дважды.

– Я не держу на него зла. Просто, если он есть, значит, он видит наши страдания. И тогда выходит, что он хочет видеть нас несчастными – так? Значит, как бы мы ни старались, мы будем несчастными, ведь его божественная природа всеобъемлюща? Поэтому я хочу, чтобы его не было. На самом деле. Тогда вышло бы, что наше счастье в наших руках. Верно, Дрейк?

Воин был так поражен словами своего наглеца принца, что долго не мог выдавить из себя ни единого звука. Все смотрел на точеный профиль, разглядывал, как ветер играет в густых темных волосах, как развеваются легкие одежды, очерчивая фигуру. Сейчас, после всего сказанного, принц был по-настоящему прекрасен, и Дрейк вспомнил последний закат в своей пещере. Солнечный ореол у головы наследника казался короной, а небо – всего лишь фоном для прекрасной картины.

«Тогда вышло бы, что наше счастье в наших руках», – повторил про себя Дрейк. Ему захотелось коснуться молодого наследника, заключить в объятья и сказать ему, что каждый сам хозяин своей судьбы. Дрейк был уверен в этом так же сильно, как в том, что каждое утро солнце встает на востоке, а каждый вечер опускается на западе.

– Прости меня, если иногда я бываю несносен, – добавил принц. – На самом деле я обязан тебе жизнью. Надеюсь, когда-нибудь я смогу тебя за это отблагодарить.

Дрейк так и не смог ответить. Ему было до странного приятно слышать такое от Энджела, который позволил называть себя Энджи. Голова кружилась от внезапной легкости, и он едва не прозевал новую атаку.

На сей раз стреляли издалека. До храма оставались считанные метры, уже почти стемнело, и Дрейку пришлось опираться на слух, чтобы определить, где засели убийцы. Он остановил сначала свою кобылу, потом помог принцу справиться с возмущенным жеребцом и закрыл их обоих телами животных. Подло, но что поделать, если Дрейку нельзя касаться подопечного.

Гвардия работала быстро, но когда с одной группой стрелков было покончено, объявилось еще две, а затем – четыре. Дрейк хмурился, перемещая напуганных лошадей, используя щиты, чтобы устроить принцу укрытие, а Реордан руководил охраной.

В темноте Дрейку не было видно, что происходит, он метался из стороны в сторону, следя за тем, чтобы у Энджела была защита, поэтому, когда вокруг послышался топот, не сразу понял, в чем дело.

– Дрейк, нужно бежать! – прошептал принц, переступая с ноги на ногу.

– Не бойтесь, ваше…

– Бежим, Дрейк, их слишком много! – Энджел запрыгнул на своего коня, но, вопреки ожиданиям охранника не помчался тут же: ждал, когда усядется Дрейк.

Считая себя безумцем и слабовольным идиотом, воин запрыгнул на кобылу, ударил ее по бокам, перехватывая повод принца, и вдвоем они понеслись по степи, прочь от храма, прочь от странного, непонятного топота. В кромешной темноте Дрейк не видел ничего, даже круп собственной лошади, когда ему приходилось обернуться.

– Направо, – прошептал Энджел.

Дрейк выправил коней.

– Теперь налево.

Скоро и топот и крики остались позади. Энджел сказал, что сейчас можно спешиться, Дрейк дождался, пока высочайшая задница окажется на земле и налетел с вопросами. Спрашивал, что делает Энджи, куда они добрались и почему нельзя было вести себя, как надлежит королевской особе?

– Реордан хотел убить тебя, – тихо ответил Энджел. – Тебя, а потом меня. Отпусти коней, дальше пойдем пешком.