621516

Несколько раз он не ходил в бар. Оставался дома, включал сериал, ел чипсы и запивал их пивом, надеясь, что легкий алкоголь поможет заснуть. Мысли о загадочном Чарльзе не давали покоя до утра, и тогда, провозившись с бессонницей, Джей-Джей сдался. Решил, что будет ходить в бар до тех пор, пока не узнает, что от него нужно богатею в деловом костюме.

Двадцать один год отмечали в кругу семьи. Раньше Джеймс ограничился бы парой поцелуев от мамы, поздравлениями ранним утром, потом укатил на учебу, а дальше нашел Вечеринку покруче и поехал туда, захватив презервативов с запасом. Теперь, чувствуя смутную тревогу от засевшего в памяти вопроса про возраст, Джеймс уплетал лососину, запеченную в сливочном соусе, хвалил маму, выпивал с отцом дорогой виски и рассказывал о своих планах на жизнь.

– Пойдешь к друзьям отмечать? – спросил отец, понимающе улыбаясь.

Джей-Джей сначала сказал, что не пойдет, и даже скачал себе свежего порно, а потом плюнул на все, схватил легкую куртку, чтоб не замерзнуть, и погнал в бар, ожидая увидеть там знакомую фигуру. Сидел час, два, тихонько цедил виски, чтоб не напиться раньше времени, пилил взглядом дверь, но Чарльз так и не появился. Тогда Джеймса охватила досада и ненависть. На самого себя и на загадочного собутыльника. Красивого, как черт, и такого же таинственного.

– Че, дружка своего ждешь? – спросил бармен, когда они остались вдвоем.

Джеймс решил, что отвечать – выше его достоинства.

– Пфф, – фыркнул бармен, – заходил он. Записку тебе оставил, а я… ну, подзабыл.

Джей-Джей рывком поднялся со своего места и разлил остатки виски. Он становился страшно неуклюжим, когда речь шла о Чарльзе, и признавался себе в этом, скрепя сердце. Записка оказалась у него в руке, а на ней был указан адрес. Недалеко, пешком – минут пять. Он смял записку и пошел на выход, не расплачиваясь. Вслед летели уговоры, усмешки, угрозы, а Джеймсу было плевать, он понял, что никогда больше не придет сюда, а значит платить за сорванный вечер – это как расписаться в своей беспомощности.

Дом Чарльза – или то, что он хотел выдать за свой дом – находился в спокойном квартале, здесь была пара детских площадок, отличный хозяйственный магазин и даже несколько бутиков. Возле входа все еще висел рождественский венок, хотя почти вся улица уже позаботилась утилизацией праздничных отходов. Джеймс улыбнулся такой беспечности, остановился у двери и замер. В его сознание обрушилась мысль о том, который сейчас час, и еще одна, куда более серьезная – какого хрена он делает?

Пришел в свой День Рождения, на свое совершеннолетие, к незнакомому мужику в три часа ночи. К мужику, о котором он ничего не знает и не представляет себе, зачем тот преследовал его четыре последних месяца. Он даже не знает его фамилию и не уверен, что «Смит», выгравированное возле звонка, – подходящая фамилия для человека в деловом костюме с внимательными ореховыми глазами.

Но рука коснулась холодного металла, он позвонил, удерживая палец вежливые «пять секунд» и стал ждать. Прошло почти две минуты, а может пять или даже десять – Джеймс постоянно сбивался со счета – и внутри раздались мягкие шаги. Потом открылась внутренняя дверь, Джей-Джей отступил подальше, и Чарльз в домашнем халате оказался на пороге своего дома. Заспанный, но такой же внимательный, как обычно.

– О, Джеймс! – он, казалось, был действительно удивлен. – Кажется, я заработал пять сотен. Ну, проходи, раз пришел.

Джей-Джей прошел, размышляя про пять сотен, но все теории, которые он строил, были слишком печальными, и долго думать о них не хотелось. Может быть, спор был не на него конкретно? Может быть, речь шла о дружбе? Может быть, дело было в том, чтобы кто-то пришел ночью к нему в дом? Может быть… Джеймс ощутил себя маленьким ребенком, которому только что рассказали, что Санты не существует. Он готов был наброситься на Чарльза с кулаками, но гостеприимный хозяин дома протягивал ему кружку с теплым какао.

– Э-э, спасибо, – пробормотал Джеймс и сел в указанном Чарльзом направлении на просторный диван в гостиной.

– Извини, парень, – улыбнулся Чарльз, усевшись в кресло напротив. Дома он выглядел по-домашнему, но его поведение нисколько не изменилось. Все та же уверенность, все те же внимательные глаза.

– За что?

– Все это было небольшой игрой, где мне нужно было добиться определенного результата. Не хочу издеваться над твоим самолюбием, так что обойдемся без подробностей. Ты пришел, я выиграл спор, теперь у тебя есть какао и светлые воспоминания. Все счастливы. Окей? – Чарльз смотрел внимательно, и выражение его лица не соответствовало сказанному – Джеймс уловил в вопросе что-то большее, чем вежливость, и начал думать.

Думать ночью, когда решил предаваться всем возможным развлечениям. Легальным и нелегальным. Он смотрел в кружку какао – ироничный жест на день рождения – и вспоминал, сколько изменилось за четыре месяца от простых разговоров. От тонкого слоя джина на дне бокала. От внимательного взгляда.

– Значит, я могу идти? – усмехнулся Джей-Джей, поставив кружку с какао подальше.

– А ты хочешь остаться?