Книга избранных стихов, подобранная Корниловым в 1936 году, осталась в верстке. В октябре того же года его исключили из Союза писателей. 19 марта 1937 года Борис Корнилов был арестован, вначале ему инкриминировали «контрреволюционные, кулацкие взгляды». Не обошлось тут без Николая Лесючевского, директора издательства «Советский писатель», по совместительству «эксперта» НКВД, он написал отзыв о стихах Корнилова, по существу – донос, где тенденциозно препарировал поэтические строчки и вывел из них, что они содержат «наглую клевету на советский строй», «воспевают кулака» и т.д. В вину Корнилову было поставлено даже шутливое стихотворение «Поросята и октябрята»: «В грязь упали октябрята,/ нестерпимо голосят,/ стали хуже поросят...»/ И вывод «специалиста»: «Активное сочувствие оголтелым врагам народа».
Донос лег в папку следственного дела № 23299, а дальше Корниловым занялся следователь-палач с четырехклассным образованием некий Лупандин. Как вспоминал другой подследственный поэт, Николай Заболоцкий: «Брань, крик, угрозы, зверские избиения, циничные реплики («Действие конституции кончается у нашего порога») – вот стиль «общения» этих садистов с подследственными, стиль их «допросов».
Били и Бориса Корнилова и добились «признания», что он принадлежал к троцкистской террористической организации, которое совершило 1 декабря 1934 года убийство Кирова. А тут подоспело решение Политбюро за подписью Сталина «Об антисоветских элементах» и, соответственно, вниз были спущены «дополнительные лимиты» на уничтожение «врагов народа». 20 февраля 1938 года Бориса Корнилова расстреляли.
В 1931 году в стихотворении «Смерть» Корнилов написал: «День за днем,/ и день придет, который/ всё прикончит – и еду и сны;/ дальше – панихида, крематорий,/ все мои товарищи грустны...» Не угадал поэт – никакой панихиды, сбросили тайно, по-воровски, в общую могилу, – и все. Конец.
Убили поэта и реабилитировали посмертно в 1956 году. А через год появился в свет большой сборник «Стихотворения и поэмы», после 20-летнего забвения. А знаменитая песня «Нас утро встречает прохладой...» радостно звучала все эти годы молчания: музыка Шостаковича, слова народные. И новое поколения не знало, что автор слов песни – Борис Корнилов.
Знают ли сегодня поэта? Ответить не берусь. У Корнилова есть примечательные строки: «Мясистая сажень в плечах,/ а лоб – миллиметра четыре». Это о размножившихся современных амбалах. Они уж точно не читают стихи.
ЛЕТОПИСЕЦ И ЛИРИК
До чего же богата русская поэзия! Сотни – именно сотни! – прекрасных поэтов. От Тредиаковского до наших дней. Мы зацикливаемся на первой десятке (ах, Пушкин! ой, Некрасов! а Ахматова!..) и забываем порой остальных. Но что генералы без пехоты?!.. Один из поэтических пехотинцев – Дмитрий Кедрин.
Не перестаю удивляться бюрократическому языку наших властей. Суконный и вялый, не способный ни зажечь, ни увлечь. Вот нацпроект помощи материнству: мол, плодитесь и размножайтесь во славу России, а мы вам поможем. Не делайте аборты и исправляйте демографическую ситуацию. Но говорится об этом так, что хочется отвернутся и заткнуть уши. Эх, если бы высшие чиновники знали поэзию, тогда бы они непременно процитировали строки Кедрина:
Моцарт... Ломоносов... Гагарин... даже если будет обыкновенный мальчик, здоровый и румяный, как блинчик, резвый, как мячик, – ведь это же замечательно! Но чиновник так не скажет. Он надменен, туп и серьезен. Он листает экономические и политические расклады, ему не до поэзии. Это нам, убогим и сирым, стихи в радость и в утешение.
Это вновь Кедрин. Краткие вехи его жизни. Дмитрий Борисович Кедрин родился 4 (17) февраля 1907 года на Богодуховском руднике в Донбассе. Учился в Екатеринославе (Днепропетровске) в коммерческом училище, потом в техникуме путей сообщения. Рано начал писать стихи и был ведущим поэтом местного объединения «Молодая кузница». С 17 лет профессиональный журналист. В 1931-м переехал в Москву и работал литконсультантом в издательстве «Молодая гвардия». Не случайные названия: кузница, гвардия. И, конечно, Кедрин не мог не отдать дань советскому патриотизму и оптимизму: