69 этюдов о русских писателях

Слова отлетели, растаяли,
Исчезли блеклыми стаями.
И близкое солнце, клонясь к изголовью,
Простерло благословляющий луч, —
Бессмертная Чаша с пылающей Кровью
Над крутизной фиолетовых туч...

Многое пропало. Фронтовая переписка Даниила Андреева была сожжена на Лубянке. Сожжены были дневники и роман «Странники ночи». Но многое и осталось: многочисленные стихи и, главное, «Роза Мира». Одни встретили ее с восторгом, и восхищением, другие – с угрюмой хулой и полным неприятием. Такое же неоднозначное отношение вызвали и «Русские боги». Но многие сходятся на том, что в середине XX столетия Даниил Андреев вдохнул жизнь в изящный, но уже давно мертвый жанр мифологии эпоса, придав ему сугубо российский колорит. Помимо этого, Даниил Андреев разработал и воплотил на практике новую метрическую систему русского стиха, обогатил русскую рифму и привел поэзию к многоцветью образности. Соединил историзм с метафоричностью.

У французского поэта Шарля Пеги есть строки: «Блажен, кто пал в пылу великого сраженья/И к Богу, падая, был обращен лицом». Даниил Андреев постоянно был обращен лицом: к Богу, к Истории, к великой русской Литературе и к России.

«НАС УТРО ВСТРЕЧАЕТ ПРОХЛАДОЙ...»

Борис Корнилов

Есть два Корнилова: Борис Корнилов – ранний советский поэт, и Владимир Корнилов – поздний. Поговорим о первом, ставшем жертвой советского режима.

Борису Корнилову не довелось участвовать в революции и Гражданской войне, но тем не менее его творчество было насыщено пафосом новой жизни и пропитано энтузиазмом и оптимизмом строительства социализма, недаром он считался одним из видных комсомольских поэтов. А родился Борис Петрович Корнилов 16 (29) июля 1907 года в селе Покровское Нижегородской губернии, в семье сельского учителя с крестьянскими корнями. В одном из стихотворений поэт вспоминал своего деда Тараса: «Только дед от бедности/ ходит – руки за спину,/ смотрит на соседей:/ чай да сахар,/ хлеб да квас... – / морду синеватую, тяжелую, заспанную/ морду выставляя напоказ...»

Борис Корнилов рано начал писать стихи. Нижегородский губком комсомола обнаружил у него «задатки литературной способности» и направил юного комсомольца в конце 1925 года в Ленинград. Юноша писал под Сергея Есенина /«Дни-мальчишки,/ Вы ушли, хорошие,/ Мне оставили одни слова, – / И во сне я рыженькую лошадь/ В губы мягкие расцеловал...»/. Но Корнилов опоздал – Есенина уже не было в живых, – и ему пришлось идти к другим учителям – в литературную группу РАППа «Смена» (руководитель Виссарион Саянов), где он познакомился со своей будущей женой поэтессой Ольгой Берггольц.

По воспоминаниям Берггольц, Корнилов был «азартным, озорным, часто сумбурным, всегда тревожно влюбленным, умеющим безоглядно грустить и взахлеб хохотать». И о самом первом впечатлении на собрании литгруппы на Невском: «...выступал коренастый парень с немного нависшими веками над темными, калмыцкого типа глазами, в распахнутом драповом пальтишке, в косоворотке, в кепочке, сдвинутой на самый затылок. Сильно по-волжски окая, просто, не завывая, как тогда было принято, он читал стихи. Одно начиналось так:

Айда, голубарь,
пошевеливай, трогай,
Коняга, – мой конь вороной!
Все люди – как люди,
поедут домой,
А мы понесем стороной.

Его просили читать еще...» При обсуждении все сошлись на том, что пишет он «эмоционально крепко, но идеологически невыдержанно, – есенинщина так и прощупывается...» И далее пошел спор: должны ли стихи «эмоционально заражать» или «организовывать сознание»; что важнее и кто главнее: Есенин или Маяковский?..

Борис Корнилов был явно «есенинствующим», но все-таки шел своей дорогой: необычайный лиризм, беспощадность к себе, предельное самораскрытие. «У Корнилова – самое главное, – отмечала Ольга Берггольц, – ничего не написано «понарошку», такого, что не пережито, не пропущено сквозь сердце».

«Комсомольское» и лирическое в Корнилове шло как бы вперемешку: «Комсомольцы Сормова, – / ребята – иже с ними./ Я – такой же аховой – /парень-вырви-гвоздь...»/ И в тоже время совсем иное:

Дождевых очищенных миндалин
падает несметное число...
Я пока еще сентиментален,
оптимистам липовым назло.

В 1928 году вышла первая книга стихов Корнилова «Молодость», но свое подлинное начало поэт связывал со сборником «Первая книга» (1931). Затем вышли еще 9 сборников. Цитировать можно любые строки, от «...Под окном щебечут клен и ясень,/ не понимающие директив» до «...Гремучие сосны летят,/ метель навивает, как пена,/ сохатые ходят,/ рогами стучат,/ в тяжелом снегу по колено».