6b15ad8a063dbf87117dd400b69144d1

Более слабый профессор эстетики утратил бы свой энтузиазм из-за денежных и прочих трудностей своего поприща, сразу же отчаялся бы перед непроницаемой глухой стеной английского мещанства и презрения. Но Оскар Уайльд был уверен в своем великом даровании, и его толкало вперед невероятное тщеславие. Вместо того, чтобы уменьшить свои аппетиты, столкнувшись с сопротивлением, он их только увеличил. Он начал расхаживать по вечерам в бриджах и шелковых чулках, с диковинными цветами в бутоньерке - зелеными цветами подсолнуха и позолоченными лилиями, говорил о Бодлере, чье имя было никому не известно, как о поэте мирового уровня, и провозглашал странное кредо «наиболее ценны излишества». Очень скоро его имя оказалось у всех на устах: Лондон говорил о нем, его обсуждали за тысячами чайных столиков. Количество приглашений выросло в десять раз, Оскар стал знаменитостью.

Конечно, многие по-прежнему смотрели на него как на обычного позера. По-прежнему казалось, что он - просто сладкий апельсин на Ломбард-Стрит, его растопчут миллионы ног, равнодушие и брезгливость среднего класса.

Но некие обстоятельства были на его стороне. Хотя над художественным движением, которое за много лет до того основали прерафаэлиты, до сих пор многие смеялись, презирая его как безумие, несколько художников твердо стояли на своем, и мало-помалу горстка упрямцев поколебала уверенность большинства, как часто бывает при демократии. Оскар Уайльд получил выгоду от победы этих предшественников, которые любили искусство. Некоторых мужчин из равнодушной публики начал привлекать артистический взгляд на жизнь, а женщин - эмоциональная сила нового кредо. Оскар Уайльд стал пророком эзотерического культа. Но даже известность не решала проблему финансов, становившуюся всё более насущной. С десяток раз Оскар отмахивался от этой проблемы, предпочитая лучше залезть в долги, чем ограничивать себя. Он думал, что как-нибудь встанет на ноги. Мужчины, утешающие себя этой мыслью, обычно садятся кому-то на шею. В двадцать шесть лет, что довольно странно - в то самое время, когда Оскар бросал надменный вызов свету фантастическим нарядом, он решился попросить деньги у матери - деньги, которых ей самой не хватало, но - следует воздать ей должное - она ни на миг не задумывалась о деньгах, если речь шла о тех, кого она любит, а Оскара она не только любила, но и гордилась им. Но она могла дать ему лишь небольшую сумму - трудности отсрочены, но что делать потом?

Тщеславие Оскара росло вместе с его успехами, страх поражения лишь подстегивал любимца общества, он искал средства, чтобы победить мещан, и не мог думать ни о чем другом, кроме своего сборника стихов. Он почти год неустанно пытался добиться издания сборника. Издатели отвечали, что поэзия не приносит денег, и отказывались рисковать. Но слава о его бриджах и шелковых чулках, и главное - постоянные нападки в светских газетах пошли Оскару на пользу, и в начале лета 1881-го года книга вышла со всей важностью, которую мог придать изданию внушительный формат, хорошая бумага, широкие отступы и высокая цена (10,6). Правда заключалась в том, что Оскар сам заплатил за печать и издание книги, а Дэвид Бодж, издатель, поставил на обложке свою фамилию за комиссионные.

Оскар возлагал на эту книгу огромные фантастические надежды. До конца жизни он считал себя поэтом, и в творческом смысле его вера оказалась оправданной, но он, конечно, подразумевал и стихи как таковые, и тут его претензии можно принять с большими оговорками. Но независимо от того, был ли Оскар поэтом, его надежды на эту книгу были странными: он надеялся не только обрести благодаря ей репутацию, но и заработать много денег, а деньги на поэзии в Англии удается заработать нечасто.

Книга пользовалась необычайным успехом, можно смело утверждать, что ее успех превысил успех какого-либо первого сборника настоящей поэзии, который был издан или когда-либо будет издан в Англии: за месяц было четыре переиздания, тираж распродан. Два сонета в сборнике были посвящены Элен Терри, в одном ее именовали «Порция», в другом - «Генриетта-Мария», частично это способствовало популярности книги, поскольку мисс Терри сонеты понравились, она превозносила книгу и ее автора до небес. (В «Воспоминаниях» мисс Терри пишет, что гениальность Оскара Уайльда и Уистлера поражала ее больше, чем гениальность кого-либо еще). Привожу здесь сонет «Генриетта-Мария» как характерный образец творчества:

«КОРОЛЕВА ГЕНРИЕТТА-МАРИЯ»

В одиноком шатре, ожидая победы,

  Стоит она, глаза ее затуманены болью,

  Словно лилия бледная, пропитанная дождем:

Громкий лязг оружия, багровые небеса,

Руины войны, крах рыцарства -

 Привычные страхи не способны сломить ее гордую душу.

  Смело живет она во имя своего повелителя - короля,

Ее душа пылает в страстном экстазе.

О, косы златые! О, пурпурные уста! О, лицо!

 Ты создана для поклонения и любви мужчины!

  С тобою я забываю труды и усталость,

Путь без любви, на котором нет места для отдохновения,

 Прерывистый пульс времени, ужасная усталость души,