99 признаков женщин, с которыми знакомиться не следует

решал, что, мол, им нужно непременно объединиться. Пошёл, сдуру принял

католичество, начал вращаться в соответствующих кругах. . . И вообще: как только

человек понимал, что что-то не так, то всегда считал своим долгом начать это

исправлять. И делал это всегда внешними, механическими средствами.

 Так вот: осмелюсь утверждать, что вот это потакание своим сиюминутным

переживаниям, это героическое желание всё изменить, сделать так, чтобы было

хорошо, этот краткий путь _в_н_е_ш_н_и_х_ усовершенствований, 'революционных

преобразований' и 'коренных реформ' - и есть подлинное бабство человека.

Героическое - в действительности есть бабское. Это _б_а_б_а_ жаждет внешних

перемен, чтобы продолжать оставаться спокойной внутри, что 'всё хорошо и всё

идёт так, как надо'. Нетрудно видеть, что в этом смысле, всякое внешнее действие

- есть лишь удобное средство успокоить самого себя, договориться со своей душою,

совестью, сознанием. Мол, сделал то, что должно, изменил то, что надо, ощутил

себя настоящим мужиком, воином - и спи спокойно, продолжай быть всем довольным.

Типа, почивай (как в своё время Его ученики; как Адам, когда Ева. . , и т.д.).

Стремление совершенствовать внешнее изобличает нежелание изменять внутреннее, то

есть самого себя, собственное своё сознание, свою систему ценностей. Вот это-то

и есть настоящая духовная слабость. Она не позволяет покаяться, она не позволяет

осознать самого себя. Ибо познание себя и покаяние - одно и то же. Собственно,

речь тут идёт о __т_и_п_и_ч_н_о_ _б_а_б_с_к_о_м_ переносе своей вины на нечто

другое.

 И здесь мы подходим к центральному пункту этого изложения (вообще-то странно,

что вы продолжаете читать:) Ибо эта бабская переадресация вины - о ком бы речь

ни шла: о всём человечестве, о 'бабской' составляющей нашей души, или о женском

бабстве непосредственно - в действительности основывается на ещё более глубокой

вещи. На перманентном желании (и потребности) чувствовать себя _х_о_р_о_ш_е_й_.

Всегда и при любых обстоятельствах. Придумывая любые лазейки, чтобы себя

оправдать. Или, что ещё хуже, признавая себя виноватым (плохим) на словах, всё

равно оставаться с глубинным ощущением своей упокоительной 'хорошести'.

_Б_а_б_с_т_в_о_ и покаяние, _б_а_б_с_т_в_о_ и связанное с покаянием сознание

своих проблем, своей слабости и немощи, своей вины, да и сознание просто -

_в_е_щ_и_ _в_з_а_и_м_о_и_с_к_л_ю_ч_а_ю_щ_и_е_. Где есть _б_а_б_с_т_в_о_, там

покаяния, трезвой самооценки и мучительного осознания своих недостатков уже нет.

Как нет и просто сознания. Как нет богословия. Как нет христианства. Как нет

ответственности. И до тех пор, пока не научимся мы быть мужчинами, ничего этого

не будет - а в основе человеческого общества будет лишь одно тупое,

бессмысленное и безысходное размножение, которое есть прерогатива женщин. А мы

так этого и не осознаём. . .

 

 Но спрашивается: а способствует ли сложившаяся ситуация такому осознанию

мужчинами описанной здесь проблемы? Ситуация в Церкви, в обществе, в семье? О

том, чтобы женщина была помощницей мужчины и твёрдо осознавала своё место в

мире, речи теперь вообще не идёт. Речь идёт о мужчинах. . . Мужчины оказались

поставлены в ситуацию, когда для осознания всего изложенного нужно прилагать

некие сверх-усилия.

 

 _Б_а_б_с_т_в_о_ _с_в_я_з_а_н_о_ _с_ _н_е_т_е_р_п_е_л_и_в_о_с_т_ь_ю_. Именно

из этого человеческого, а на самом деле - животного свойства, и вытекает

страстная жажда внешних преобразований да перемен. Вот с чем ещё связано это

нежелание менять своё сознание, культивировать строгое до суровости отношение к

самому себе и, в конечном счёте, становиться человеком. _Б_а_б_с_т_в_о_ во всех

его формах, во всех проявлениях, у всех, им обладающих - есть животность. Такая

непосредственная животность, не осознающая саму себя, не умеющая себя судить,

чистенькая такая, аккуратненькая. . .

 

 Однако есть ещё и мужской путь, противостоящий 'бабской революционности',

этому внешнему героизму малолеток: ничего не меняя, просто _о_с_о_з_н_а_т_ь_

происшедшее. Научиться внутреннему мужеству; научиться судить самих себя.

Почувствовать себя ответственным за то, что было сделано предшественниками. И

жить с этим чувством осознания своей ответственности и своей вины. И бороться -

как с пошлым соблазном внешне всё изменить, всё улучшить, всё реформировать, так

и с нашим тотальным желанием себя оправдать. Ибо само по себе глубокое, твёрдое

осознание проблемы уже кардинально всё меняет. Собственно, оно и есть уже

решение. Маркс говорил, что сама идея становится революционной силой, когда

овладевает массами.

 

 Это смешно: не отличать христианства сущностного от исторического его

воплощения. Но ещё смешнее пытаться вновь и вновь реформировать его, пытаться

вернуться вспять. 'Никогда не бывает так, как было'. Итак: не меняя ничего,

нужно всего лишь изменить самого себя, изменить своё отношение к проблеме.

По-настоящему мужской путь - это путь внутренний, путь созерцательный, путь

мучительного осознания собственной ответственности и вины. И на это-то никто и

не оказывается способен. . . Все хотят чувствовать себя голливудскими героями,