Читаем А хвост тебе к лицу, Гарри! (СИ) полностью

- Немедленно прекрати, Рональд Уизли!!! – вмешалась Гермиона, – Не нужно придумывать того, чего быть не может. Снейп не сдаст Гарри Тёмному Лорду! А тебе, Гарри, наверное, стоит внимательно прочесть договор перед тем, как его подписать и с кем-нибудь посоветоваться, чтобы этот человек объяснил тебе непонятные моменты.

- А это могут сделать гоблины? – задал Гарри вроде бы простой вопрос. Его очень обрадовало то, что друзья так близко приняли его проблему и поддерживают его.

- Гоблины? Ну, вообще-то да. Они ведь специализируются на магических контрактах и договорах. А раз ты под их опекой, то они должны будут тебе всё объяснить и рассказать о твоих правах.

- Вот и хорошо, завтра я всё равно должен посетить Гринготтс. Тогда там обо всём и расспрошу. А сейчас, может, выпьем чаю? – парень ослепительно улыбнулся, его ушки, чуть отведённые назад, встали вертикально, а кончик хвоста заходил волнами, свисая с кресла.

- А… да, давай, – отозвалась немного шокированная резкой сменой темы Гермиона.

- Рон, чего бы ты хотел к чаю?

- Я , нууу… наверное, пирожных с кремом, они вкусные.

- А ты, Гермиона?

- Я? Даже не знаю.. может, шоколадного торта? Но, Гарри, ты думаешь, что комната сможет подать нам чай?

- Комната? Что за абсурд? Нет, конечно, но кое-кто другой может. Добби! – эльф появился с тихим хлопком.

- Священный мистер Поттер, сэр. Чем вам может услужить ничтожный раб Добби?- домовик стоял смирно с низко-опущенной головой и не поднимал глаз. Хотя обычно с криками и воплями он чуть ли не вешался на парня.

- Добби? Почему ты называешь меня так? – удивился Гарри.

- Потому что мистер Поттер стал священным существом, которого уважают и которому поклоняются многие магические существа. И для меня великая честь служить священному мистеру Поттеру, сэру, – домовик низко поклонился. – Чего желаете? – Гарри решил не расспрашивать домовика, всё равно четкого ответа от него он не добьется.

- Можешь принести нам чай, а к нему пирожные с кремом, шоколадный торт и миндальный мусс?

- Будет исполнено, сияющий, – с благоговением отозвался домовик и исчез.

- Кажется, у Добби снова поехала крыша, – сделал вывод Рон.

- Может да, а может и нет. Эльфы – магический народ со своим понятием мира, может, то, что для нас ненормально, для них – вполне естественно, – задумчиво заметил Гарри.

- Да ты стал философом, как я погляжу, – ошарашено сказал Рон.

- Что за чушь? – фыркнул парень. – Всего одна фраза из книги, и у тебя такой вид, будто бы ты мантикору видишь.

- А вот и нет, – протестовал рыжий.

- А вот и да, – упорствовал Гарри, но их спор ни о чем был прерван заливистым смехом Гермионы, и они все дружно рассмеялись. Они и не заметили, как подали чай.

Пока Гарри с друзьями пили чай и ели сладости, Директор отпаивал профессора зельеваренья от шокирующей новости, что он теперь наставник Гарри и от того, что он сам, САМ заключил договор, хоть и не понимал на тот момент, что делает.

- Северус, мальчик мой, – увещевал Альбус, – это не катастрофа. Гарри – хороший мальчик, и я уверен, что вы с ним поладите.

- Да я его скорее задушу собственными руками, чем стану ему наставником. Он же ПОТТЕР!!! Сын Поттера, этого ублюдка! И он такой же, как его отец, высокомерный заносчивый засранец! – Снейп метался по гостиной, изредка поглядывая на директора, который, устроившись в кресло, потягивал его коллекционный огневиски.

- Ты ошибаешься, Северус, – спокойно сказал Альбус. – Перестань видеть в Гарри Джеймса, он другой, присмотрись, за внешностью Джеймса – совершенно другая душа. И я уверен, что ты поймешь, у него от Лили гораздо больше, чем от Поттера-старшего. И я думаю, что Лили была бы счастлива, зная, что ты заботишься о её сыне.

- Нет!!! Не смейте впутывать её, она была... она была светлой! – яростно шипел зельевар.

- Она была его матерью, Северус. У мальчика её глаза и улыбка, а сейчас, после принятия наследия по материнской же линии, он всё меньше становится похож на Джеймса. Прошу, Северус, оставь свою ненависть в прошлом и посмотри, если не в будущее, то хотя бы в настоящее, – директор поднялся, поставил пустой стакан на столик. – Сегодня я освобождаю тебя от уроков, посиди, подумай, приведи свои мысли в порядок. А вечером, когда придёт договор, я ещё зайду, – и старый маг ушел, оставив зельевара один на один с его мыслями и недопитой бутылкой огневиски, которая была недопитой ещё очень недолго.

====== Глава 5 ======

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Смерть сердца
Смерть сердца

«Смерть сердца» – история юной любви и предательства невинности – самая известная книга Элизабет Боуэн. Осиротевшая шестнадцатилетняя Порция, приехав в Лондон, оказывается в странном мире невысказанных слов, ускользающих взглядов, в атмосфере одновременно утонченно-элегантной и смертельно душной. Воплощение невинности, Порция невольно становится той силой, которой суждено процарапать лакированную поверхность идеальной светской жизни, показать, что под сияющим фасадом скрываются обычные люди, тоскующие и слабые. Элизабет Боуэн, классик британской литературы, участница знаменитого литературного кружка «Блумсбери», ближайшая подруга Вирджинии Вулф, стала связующим звеном между модернизмом начала века и психологической изощренностью второй его половины. В ее книгах острое чувство юмора соединяется с погружением в глубины человеческих мотивов и желаний. Роман «Смерть сердца» входит в список 100 самых важных британских романов в истории английской литературы.

Элизабет Боуэн

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика