A moon gate in my wall: собрание стихотворений

Ты дальний, чуждый, ты нездешний,
но, отойдя к другой стране,
мечты таинственной и вешней
ты поручил заветы мне.

И я иду — и охраняю

от вздоха грубого земли
тот факел, что согрел, я знаю,
мои прекраснейшие сны.

1927

114. «Вы мимо пронеслись в автомобиле…»

Вы мимо пронеслись в автомобиле, —
какой-то светлой барышни сосед, —
и даже и улыбкой не прикрыли,
что до меня вам дела вовсе нет.

Ведь если б вы мне не срывали маску,

то вам бы не хотелось прерывать
таинственную начатую сказку,
которую теперь не досказать…

Ведь вы искали спрятанную фею,

вас маленькая греча увлекла…
О, как зато бессильно я жалею,
что вам себя так скоро назвала!

1926

115. «Серый день над соснами тает…»

Серый день над соснами тает,
из-за леса выплыла тьма.
Я молчу. Никто ведь не знает,
что люблю тебя без ума.

Месяц розовый закачался,

перекинутый на звездах.
Я так помню — он отражался
в серебристых твоих глазах!

Месяц шепчется все с травою.

— им все можно, им все легко.
Мне не молвить слова с тобою —
мне до синих звезд далеко.

1925

116. «Болезненные жизненные шутки…»

Леле Мосоловой

Болезненные жизненные шутки,
и бледный день, как будто в ноябре,
и снятся голубые незабудки,
что мы с тобой сбирали на горе,

лучистая зеленая долина,

обрывы и извилины реки,
и облаков июльских паутина,
где горизонты сопок далеки,

и снишься ты, и сумрак тем темнее,

чем ярче сон о таинствах зари,
и нет на свете золота ценнее,
чем волосы волнистые твои.

1925

117. «Perhaps the moon is lonely, and perhaps…»

Perhaps the moon is lonely, and perhaps
she's tired of the cold and endless lapse
of centuries that pass before her gaze
into the silent and eternal haze.
of What Is Not. Perhaps her golden eyes
envy the rays of happiness that rise
in mingled floods of sentiment and mirth
above the distant surfaces of Earth.
And maybe it has been her cherished dream
to leave the throne of solitude supreme
and step into the realm of hum an bliss
and sunlight, which her lot has been to miss.

1927

118. «Он почил на лоне Авраама…» [86]

W.F.

Он почил на лоне Авраама,
я его бессмертью уступила.
Перед ним другая панорама,
лучшая, окно свое открыла.

Но вступил ли в новый день он смело,

не остановился, не запнулся
и на то, что с жизнью отлетело,
у порога в рай не обернулся. —

или с болью взглядом он окинул

херувимов белых, вспоминая
все, что на земле для них покинул,
что его любило?
Я не знаю.

1927

119. I Ever Will Remain Alone. Alexander Blok [87]