A moon gate in my wall: собрание стихотворений

Твои глаза — колдующие блики
прославленной столетьями мечты,
и песни — упоительные клики
весенних птиц из синей высоты.

Но ты ушла — на быстрой белой шхуне —

и к берегам моим не повернешь;
ведь все мои молитвы были втуне,
и все твои обеты были — ложь.

И только оттого, что ты, я знаю,

была почти печальней моего,
я память о тебе не проклинаю
и о тебе тоскую оттого.

1929

132. «Ты глядишь на меня из своей тишины…»

Ты глядишь на меня из своей тишины,
из своей сокровенной ушедшей весны,
ты глядишь, и ты знаешь, что в смертном краю
я пою повторенную песню твою.

И до солнечной, грешной до этой земли

светлым духом бесплотным слетя,
ты поймешь, отчего, бесконечно грустя,
я на небо смотрю из пыли —
отчего так похожи молитвы мои
на умолкшие песни твои.

1929

133. «Змеиными бликами билась вода…» [93]

Володе Визи

Змеиными бликами билась вода,
ты помнишь, в далеком порту,
где бросили якори наши суда,
и мы отошли в темноту.

В вечерней толпе мы бродили одни,

и нас не окликнул никто.
Сияли вверху небоскребов огни,
ревели тревожно авто.

О, полночь, и холод чужих площадей,

о, блески витрин и реклам,
о, многие тысячи встречных людей,
идущих к себе по домам!

И после — весь ужас безмерной тоски,

когда мы, простившись, дошли
по докам пустынным, до шаткой доски
на ждавшие нас корабли…

1928

134. «О, неужели в синем свете…»

Блоку

О, неужели в синем свете,
когда на запад солнце канет,
он не придет к моей планете
и больше песни петь не станет?

Он умер, — и ведь я не знаю

ни слов таких, ни заклинаний,
чтоб возвратить земному краю
хоть часть его очарований.

Не смерть его была бедою,

а то, что я найти не в силах
и окропить живой водою
его далекую могилу.

И я пол-жизни отдала бы,

чтоб только знать на самом деле,
что песнь моя — хоть отзвук слабый
его разбившейся свирели.

1929

135. «Случалось ли тебе рекой какой-то длинной…»

Случалось ли тебе рекой какой-то длинной
далеко где-то плыть, куда — не знаешь сам,
и видеть иногда, как крепости старинной
на склоне гор зубцы синеют здесь и там?

И знать, что ты — во сне и замки те — виденья,

что в окнах их мелькнут и пропадут огни,
и надо вечно плыть все дальше по теченью
и слов ничьих не ждать «пристань и отдохни!»

Я помню берега, высокий лес еловый,

и быструю меня несущую струю,
и тихий неба свод, спокойный и лиловый,
такой, как не найти нигде в другом краю.

Но замков тех немых таинственные стены —

о, трудно рассказать, как больно помнить мне,
как будто это там, измучены и пленны,
живут мои мечты в своем старинном сне…

1929

136. «Есть в судьбе какая-то слитность…»