A moon gate in my wall: собрание стихотворений

За твой привет и ласковость твою
тебе я песню лучшую спою,
и, свечку восковую теребя,
я помолюсь о благе для тебя.

Но ты, нашедший лучшие пути,

не вспоминай меня и не грусти.
На синем небе много жарких звезд,
и мир земной прекрасен, тих и прост.

и отражает ночью океан

светящийся вверху Альдебаран.
Гляди на эти звезды и забудь,
что я тебя благословила в путь.

196. II. «За твой привет и ласковость твою…»

Уехал. Я одна стою.
Мне этот мир и чужд и тесен.
Я больше песен не пою,
когда моих не просят песен.

Пускай другие, что звончей,

на золотых играют струнах,
и в тишине твоих ночей
тебе поют о желтых лунах.

Мне только жаль, что в чарах мглы,

которые моих чудесней,
ты не поймешь, как странно злы
у женщин тех глаза и песни!

197. III. «Любить тебя? Я вовсе не люблю…»

Любить тебя? Я вовсе не люблю:
ушедшему чужому кораблю
смотрю вослед и вспоминаю, — так,
на миг один приснившийся пустяк.

Морские птицы кружатся гурьбой

над белым кораблем и над тобой,
и черные шумящие валы
вокруг тебя вздымаются из мглы.

Еще пройдет неделя или две,

и на сердце моем и в голове,
конечно, не оставит и следа
ушедший темным морем навсегда.

198. IV. «Вот, ты ушел, и ты забыл, конечно…» [119]

Вот, ты ушел, и ты забыл, конечно,
мое лицо и глаз моих вопросы.
Есть много лучше: смех у них беспечней,
алее губы и пушистей косы.

Но отыщи, где выберешь, иную,

и говори, о чем захочешь, с ней,
— я не боюсь ее и не ревную:
меня она не может быть нежней.

Ведь неужели хоть одна на свете

из женщин самых сказочных земных
тебе подарит песни лучше этих, —
певучее и ласковей моих?

199. V. «Ты стоишь в священном храме Пара…»

Ты стоишь в священном храме Пара,
в ароматной темной тишине,
Бог за радость посылает кару:
Он не возвратит тебя ко мне.

Долго смотришь на большого Будду…

Мне бы на тебя смотреть вот так!
Но и с тем, что было, не забуду
ни единый о тебе пустяк.

Там поют под «самисен» японки,

с ними веселее, чем со мной.
Хризантемы там на стеблях гонких
нежно позолочены луной.

Синих сосен странные изгибы

четко отражаются в воде,
и блестят серебряные рыбы
в голубом искусственном пруде.

Ты не встретил чуда, я ведь знаю,

в дикой той степи, где я живу,
ты, ушедший к сказочному краю,
где и сны бывают наяву;

оттого в пустом и темном храме

ты не вспомнишь, в лунной тишине,
о мгновеньях, проведенных с нами,
и не пожалеешь обо мне.

200. VI. «Глубокой ночью мне приснились сны…» [120]