А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 1

Но в начале XVIII столетия – среди отечественных иерархов (за редчайшими исключениями, о которых – ниже) – не нашлось – достойных Петра – столь же – покаянно: ры-ц-Ц-арственных и отважных – соратников – как Преподобные Платон и Гавриил. И именно это – воочию: пустотное и нигилистическое! – обстоятельство – заставило – ужасно-прекрасного императора – приложить до «умопомрачения» – до «дикости»! – катехонические – усилия – для подъема, мало сказать: школярского – образовательного: по Христу! – крест-о-крестно-го – уровня российского священства – что не могло – велико-греховно! – не сопровождаться – однозначно: карающими и иоанно-грозными – издержками – ибо свободен – стра-(ш)-стно-свободен и – произ-волен: в эвристичном го-ре! – исключительно русский – потомок Адама – к тому же на превышающем – любой! – человеческий потенциал – и по должности – Бого-оставимо-! – Бого-оставимо-!! (см.: Мф. 27, 46) – голгофном – троне.

«Я ведаю, почитают меня строгим государем и тираном. Ошибаются в том не знающие всех (выделено мной как лейтмотивная петровская апелляция – к анти-номично-истовой органичности – его православно-имперского – я: Аз. – П. К.) обстоятельств. Богу известны сердце и совесть моя (не приступные ни для “западнических”, ни “славянофильских” – абстракций. – П. К.), колико соболезнования имею я о подданных и сколько блага желаю отечеству. Невежество, упрямство, коварство ополчались на меня всегда, с того самого времени, когда полезность в государство вводить и суровые (тривиально: стихийные – вечно-бабские! – и особенно мудроборческие. – П. К.) нравы преобразовать намерение принял. Сии по сути тираны, а не я. Честных, трудолюбивых, повинующихся (и не столько Петру – сколько общему благу: государства и – Промысла. – П. К.), разумных сынов отечества возвышаю и награждаю я, а непокорных и зловредных исправляю по необходимости. Пускай злость (та же – “классически”: тираническая! – П. К.) клевещет, но совесть моя (перед ней – заведомо внешней и – ложной. – П. К.) чиста. Бог судия мой! Неправое разглагольствование в свете аки вихрь преход-ный», – так – с эпатажно-покаянным – откровенным – объясняет – сам Петр – абсолютистские крайности своей органичной н-ести – настаивая на ее – отрицательно-положительной – все-обстоятельственной! – природе.

Нельзя – з-с-иятельно! – не заостриться на том, что в данном – про-тиво-с-мир-енно-исповедническом – признании – ры-ц-Ц-арь-юрод: интеллигент! – вновь и вновь – конкретизирует – ортодоксально-модернизированную – оригинальность – своего – вдвойне – и без того ду-ально-секулярного – благочестия: самодержавия: без самодержавнос-ти! – которое – и осознанно, и эсхатологизированно – не распускается – . гу-ман-ус-но – «спасать» – просто ере-алис-тических – тиранов – «совершенно»: смехо-тле-творного и самоубийственного – «комильфо».

Да, российская империя – создавалась – с почти невыносимо-! – раскрепощающей – симфонией – наперекор – и однозначно-бунташным злодеям – и однозначно-ласкательным рабам – ибо ни те, ни другие – «едино»-мышленни-ки! – не были способны – на православно: культурную и не-просвещенную – вызывающе порфироносную! – креационистичность.

Другое дело: адекватно-конгениальная – Синодально-распятая – и стра-(ш)-стно-свободная – сила – багрянородной и – по-платоновски – по свято-фила-ретовски – победно: орденской! – Церкви…

Но многие наши – конфессионально: смер-т-ящие! – «духи» – успели усвоить – на рубеже XVII – XVIII веков – прямо противоположную: католико-про-тестантскую! – систему – «тотально»-секулярного самозванства – до дьявольски! – «любвеобильнейшего» – «утешения» – в «добродетельном» или «подчистую» вороватом – грехе – с его Провиденциально: абсурдными и исту-хамс-кими – заклятиями – «западнически»-«славянофильствующей» – «всеотзывчивой»: до ничто! – «интеллигенции» – которая – б-з-ликующе и иде-т-ально и теперь! – висит и треплется – по-на-д мистериально – по-на-д: пропаще – аго-низирующе! – удерживающей ее – подлинно: не предсказуемой! – русскостью.