А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 1

Г. В. Флоровский считает, что в понимании А. C. Хомякова соборность никак не совпадает с «общественностью» или корпоративностью: «Соборность в его понимании вообще не есть человеческая, но божественная характеристика Церкви»[999].

Автор отмечает, что нельзя обвинять А. C. Хомякова в том, что он будто бы сводит единство Церкви к одним лишь нравственным и психологическим чертам, т. е. преувеличивает значение человеческого согласия или несогласия, оставаясь в своей экклезиологии верным древней святоотеческой традиции.

Г. В. Флоровский писал, что в схемах богослова слишком много стройности. Так, история христианского Запада у него с некоторым упрощением и даже насилием уложена в схему распавшихся «единства» и «свободы» на фоне «оскудевшей любви». Тем не менее «не следует принимать эти полемические “брошюры” за то, чем они не притязали быть, – это ведь только очерк, набросок, вступление, а не система. Во всяком случае вопрос был поставлен остро и по существу»[1000].

Протоиерей Георгий подчеркивает православность взглядов А. С. Хомякова, и это при том, что в целом его книга порой гиперкритична даже по отношению к корифеям официального богословия.

Другим ярким представителем «Парижской школы» был профессор протоиерей В. В. Зеньковский. Его двухтомное фундаментальное научное исследование «История русской философии», вышедшее в свет в 1948–1950 годах, с энциклопедической полнотой раскрывает это явление.

Рассматривая хомяковское учение о типах личности, формирующихся в результате борьбы противоположных начал: свободы и необходимости, – В. В. Зеньковский считал, что в антропологии А. C. Хомякова отсутствует учение о природе зла в человеке. Он отмечал, что последний не говорил и о том, как начало свободы оказалось близким к путям зла.

Анализируя гносеологические взгляды А. C. Хомякова, В. В. Зеньковский указывает на противоречивый характер его рассуждений, но при этом выделяет три основные положительные идеи, выработанные им: учение об общей онтологичности всего познания и отвержение идеализма в гносеологии, характеристику первичных актов знания («живопознания») как актов «веры» и утверждение соборной природы познания. Именно в этих суждениях автор «Истории русской философии» видел высокую ценность, плодотворно отразившуюся в дальнейшем на развитии русской гносеологии.

По мнению В. В. Зеньковского, церковное сознание А. C. Хомякова пронизано духом свободы, его принцип «соборности», преодолевающий индивидуализм в гносеологии, в морали и в творчестве, по своему существу онтологичен.

В. В. Зеньковский приходит к выводу, что А. C. Хомяков не на словах, а на деле стремится к постижению «христианской философии», потому что для всей его мысли живое чувство Церкви и выяснение его смысла стоит вне тенденций секуляризма.

Исследованием богословских трудов А. C. Хомякова занимались не только представители «Парижской школы». Так, Сергей Большаков, будучи одним из мыслителей, критически оценивающих богословско-философское творчество А. C. Хомякова, писал преимущественно о его экклезиологии. Он посвятил этой тематике труд «Доктрина единства Церкви в учении Хомякова и Мёлера», вышедшей в Лондоне в 1946 году. Сергей Большаков отмечал, что «Хомяков, не оставивший завершенной философской системы, был оригинальным мыслителем, ни в коей мере не подражателем западных философов. Он почитал Канта, восхищался Шеллингом и многое взял у Гегеля, однако его разработка идеи рациональной воли глубоко самобытна, даже уникальна. Она отличается как от идей немецких рационалистов – таких, как Шеллинг и Гегель, так и от иррационального волюнтаризма Шопенгауэра. Его философия истории и религии, равно как и взгляды на общество, имеют множество недостатков, однако они самобытны и заслуживают изучения»[1001]. Сравнивая учения о Церкви Хомякова и немецкого богослова Мёлера, представляющего Тюбингенскую католическую школу, их работы «Символика» и «О единстве Церкви», Большаков приходит к выводу, что экклезиологические воззрения Хомякова находятся в полном согласии со Священным Писанием и трудами святых отцов. Хомяков, по его мнению, не копировал Мёлера.

Выводы Сергея Большакова подтверждаются тем, что «Хомяков и Киреевский неоднократно высказывали убеждение, что чужие мысли полезны только для развития своих собственных, философия немецкая вкорениться у нас не может»[1002].

Исследованием богословских трудов А. C. Хомякова занимались и ярчайшие представители западной католической школы XIX века. В 1978 году вышла в свет книга профессора литературы Католического университета в Милане Анжелы Диолетты Сиклари «Молитва и философия» (Перуджия, 1978), в которой содержится статья «А. C. Хомяков о молитве как жизни Церкви».