a519320070554f13d17632a2d6377c88

Известно, что в нас сидит «инстинкт внутриви­довой агрессии». Это вроде бы многое объяс­няет. Но ведь нам представителями своего вида необходимо ещё и соседствовать — вместе добывать пищу, защищаться, вступать в сексу­альные связи, воспитывать детей. Как это возможно, если мы при виде соплеменника начинаем напрягаться и «плохое думать»?

Ответ на этот вопрос находим у того же Конрада Лоренца: это возможно благодаря механизму «переориентации внутривидовой агрессии». В частности, Лоренц описывает его на примере «танца журавлей».

Действо это, конечно, красивое, но есть в нём некоторая странность...

Частенько журавли вытворяют нечто подоб­ное: две птицы сходятся, высоко и угрожа­юще вытягивают голову, смотрят друг другу глаза в глаза, топорщат клювы, разворачи­вают мощные крылья. В общем, всё серьёзно, и трудно отделаться от ощущения — «сейчас подерутся!»

Но вдруг птицы разворачиваются в противо­положную сторону — буквально на 180 граду­сов, по сути подставляя своему партнёру по спаррингу беззащитный затылок (это у журавлей самое уязвимое место). Теперь агрессия демонстрируется во внешний контур. Затем снова разворот — и журавли опять почти что нападают друг на друга.

Так повторяется несколько раз, пока, наконец, птицы не вымещают накопившуюся в них агрес­сию на кого-нибудь по соседству. Например, на какого-нибудь зазевавшегося неподалёку журавля.

Или же, если подходящей кандидатуры не обна­руживается, они могут схватить какую-нибудь палочку, камешек и начинают его агрессивно клевать, подбрасывать в воздух и всячески на него яриться.

Что всё это было, спрашивается? Вот как раз тот самый механизм «переориентации агрессии».

Сближаясь, птицы переживали стресс, выз­ванный пробудившейся в них внутривидо­вой агрессией, но дальше они стали пере­ориентировать её вовне: направлять в отно­шении какого-то другого — условного и даже воображаемого — врага.

Таким образом, они как бы сообщают друг другу, с одной стороны, о своей силе и мощи, с другой — о готовности направить эту силу на внешние угрозы, чтобы защитить друг друга.

В финальной стадии роль этой угрозы выпол­няет некий действительный объект — хоть какая-то третья особь, попавшая под крыло, хоть просто физический предмет.

То есть агрессия инстинктивно накапливается журавлями друг на друга, а выливается затем на кого-то третьего или даже на что-то третье. Если же приглядеться внимательно, то ровно то же самое происходит и в человеческом обществе.

Поругавшись, они любят бить посуду, хлопать дверьми и пинать ни в чём не повинные предметы (удивительно, впрочем, что ровно такими же глупостями, по заверению Франса де Вааля, занимаются и шимпанзе).

«От любви до ненависти — один шаг» — это, как выясняется, вовсе не просто литература, а выражение нашей действительной природы. С другой стороны, загадочна сама эта наша невероятная готовность превращаться в стаю!

Если просто разделить незнакомых друг другу людей на две команды (такие экспери­менты социальные психологи ставили много­кратно), как тут же куча незнакомцев начинает ощущаться человеком как «свои», «наши», а в отношении представителей второй группы (которые теперь «чужие», «не наши») у него, напротив, возникает немотивированная агрессия.

Какая-то чертовщина, честное слово! Вот вы стояли в толпе неизвестных вам людей, потом кто-то непонятный коман­дует: «На первый-второй — рассчитайсь!» Вы рассчитались и оказываетесь в группе или «первых», или «вторых».

Ерунда, правда? Но если теперь вам предложат разделить между всеми некую сумму денег, то «своим» вы дадите в два раза больше, чем «чужим».

Почему?! С какого перепугу?! Это вообще-то просто игра в лаборатории... Чем испыту­емый из вашей условной «команды» лучше испытуемого из другой — такой же условной — «команды»? Но нет, эффект принадлежно­сти к стае работает, и вы уже не можете быть беспристрастным.

«ЛЕТНИЙ ЛАГЕРЬ»

Конрад Лоренц проводил свои исследования не только в дикой природе, но и на специальной научной станции под Веной, где поведение диких животных лучше поддавалось контролю.

Вот примерно такую «станцию» под видом «летнего лагеря» развернули в своё время и социальные психологи под руководством профессора Гарвард­ского университета Музафера Шерифа, но уже для изучения внутривидовой агрессии людей.

Сам Шериф по происхождению — турок, и когда ему было 13 лет, он с лихвой испытал на себе, что такое внутривидовая агрессия Homo sapiens. В 1919 году его родной город подвергся атаке греческих войск. Погибло большое количество гражданских, да и сам Музафер оказался под ударом солдат­ского штыка, но чудом выжил.