Аббатство кошмаров

Мистер Флоски: Мне  до  вас  снизойти!  Не  говорите  так.  Да  знаете  ли  вы,  что разговариваете со скромнейшим из людей, который облекся в доспехи святости и окутался, как простым плащом, одеждами смиренья?

Марионетта: У моего кузена Скютропа с недавних пор очень таинственный вид, и  это меня тревожит.

Мистер Флоски: Странно: ничто так не пристало человеку,  как  таинственный  вид.  На таинственности зиждется все, что только есть прекрасного в поэзии, все,  что только  есть  священного  в  вере,  все,  что  только  есть   невнятного   в трансцендентальной психологии. Я  пишу  балладу,  где  все  тайна;  она  "из вещества того же, что и сны сотворены" и даже просто сотворена из  сна; ибо прошлой ночью я заснул, как всегда, над своею книгой,  и  мне  приснился чистый разум; во сне сочинил я пятьсот строк; таким образом  приснилась мне моя баллада, и ныне я действую  как  сам  себе  Питер  Пигва  и  сочиняю балладу про свой сон, и она будет называться "Сон основы", потому что в  ней нет никакой основы.

Марионетта: Я вижу, мистер Флоски, вы находите мое вторжение нелепым и в отместку говорите вздор. (При слове "вздор" мистер Флоски так вздрогнул, что едва  не опрокинул стол) Уверяю вас, я никогда б не посмела вас  тревожить,  если  б для меня не был так важен вопрос, какой я хочу вам  задать. (Мистер  Флоски выслушал ее с мрачным достоинством)  Что-то  тайно  терзает  душу  Скютропа (мистер Флоски промолчал). Он очень несчастлив... Мистер Флоски... Не знаете ль вы причины... (Опять мистер Флоски промолчал) Мне  бы  только  узнать... Мистер Флоски...  нет  ли  кое-чего...  чему  можно  помочь  кое-чем...  что кое-кто... о ком я кое-что знаю... мог бы сделать.

Мистер Флоски(помолчав): Существует множество способов  выведывать  тайны.  Самые  испытанные, теоретически рассмотренные и практически предложенные в философских  романах суть подслушивание под  дверью,  подглядывание  в  щелку,  подбор  ключей  к комодам и конторкам, чтение чужих  писем,  отпаривание  облаток,  поддевание сургучной  печати  горячей  проволокой  -  ни  один  из  этих  способов   не представляется мне приличным.

Марионетта: Неужто,  мистер  Флоски,  вы  могли  заподозрить  во  мне  склонность заимствовать или поощрять подобные низости?

Мистер Флоски: Их, однако  ж,  рекомендуют,  и  со  стройными  доводами,  сочинители основательные и знаменитые в качестве  простых  и  легких  способов  изучать характеры и удовлетворять ту похвальную  любознательность,  которой  цель  - постижение человеческой натуры.

Марионетта: Нравственные понятия, которые вы не одобряете, мне так же  незнакомы, как и  метафизика,  которую  вы  любите.  Я  лишь  хотела  с  вашей  помощью дознаться, что стряслось с моим кузеном; мне тяжко видеть его в печали, и, я думаю, для нее есть причина.

Мистер Флоски: А я так думаю, что для нее нет причины; печаль нынче  в  моде.  Иметь для нее причину было б куда как пошло;  печалиться  же  без  причин  -  есть свойство гения; искусство тосковать из любви к тоске доведено в наши дни  до совершенства; и древнему Одиссею, показавшему блистательный пример  мужества в злоключениях  действительных,  пора  уступить  место  герою  современному, являющему более поучительный образец унылого раздраженья от вымышленных бед.

Марионетта: Вы премного меня обяжете, мистер  Флоски,  если  дадите  мне  простой ответ на простой вопрос.

Мистер Флоски: Это невозможно, милейшая мисс О'Кэррол. Никогда еще в жизни не  давал я простого ответа на простой вопрос.

Марионетта: Знаете вы или нет, что случилось с моим кузеном?

Мистер Флоски: Сказать, что я не знаю, значило бы сказать, что я в чем-то  несведущ; но,  избави  бог,  чтоб  трансцендентальный  метафизик,  наделенный  чистыми дочувственными  познаниями  обо  всем  на  свете  и  носящий  в  голове  всю геометрию, даже не заглянув  в  Эвклида,  впал  в  столь  эмпирическое заблуждение, как объявить себя в чем-то несведущим; сказать же, что я  знаю, значило б утверждать возможность  несомненного  и  обстоятельного  знания  о данной реальности, что, если вникнуть в природу факта и принять во внимание, насколько по-разному одно и то же событие может быть освещено...

Марионетта: Воля ваша, мистер Флоски, вы либо ничего  не  знаете,  либо  решились ничего мне не говорить; прошу прощенья за то, что без нужды вас потревожила.

Мистер Флоски: Милейшая мисс О'Кэррол, право  же,  я  и  сам  от  души  бы  рад  вас ободрить, но, если хоть одна живая душа сможет сообщить о том, что  добилась каких бы то ни было сведений о каком бы то ни было  предмете  от  Фердинандо Флоски, моя трансцендентальная репутация погибнет безвозвратно.

Глава 9