Аборигены Вселенной

Ленков не удержался от улыбки, с вызовом посмотрев на клона Дюкса. Стенин и сам понимал, что игра начинается на редкость успешно, но одна малейшая ошибка, и его серия закончится. Он всегда неплохо катал шары, но не играл уже порядочно давно, и если к столу подойдёт воинственно настроенный генерал, который практикуется со своими дружками офицерами, возможно, ежедневно, то ему придется худо. Инициативу в честной игре нельзя отдавать ни в коем случае!

Стараясь не терять кураж, Стенин уверенно загнал в правую дальнюю лузу и третий белый шар, сделав на «оттяжке» выход на шар, казалось бы, очень выгодно стоявший прямо напротив средней левой лузы, после чего выяснилось, что теперь остаётся играть строго по отыгрышу. Однако он забил-таки четвёртый по счёту стоявший в центре шар, решив не оставлять генералу на него никаких шансов и откатив биток подальше. Это было первой его ошибкой, пускай на первый взгляд и незначительной, а для кого-то, наоборот, могло показаться хорошим ударом, но тем самым он усложнил обстановку для себя самого. Теперь приходилось играть строго по отыгрышу и, если честно, делал это Клод несколько хуже, чем просто забивал шары.

Отыгрыш на первый взгляд удался, и, слегка коснувшись прицельного белого шара, Стенин расчётливо снова подкатил биток почти к самому борту. Однако эта позиционная игра стоила ему нервов. Уверенность первых минут игры улетучилась безвозвратно, и к столу подошёл генерал.

Он улыбался, как будто ему совсем ничего не грозило и, скорее всего, действительно пребывал в полном спокойствии, чтобы не сказать, в наилучшем расположении духа. Генерал чувствовал, что игра только начинается, и она будет если не долгой, то интересной.

Что и следовало ожидать, он аккуратно сыграл без особого риска также по отыгрышу, лишь немного растолкав группу столпившихся белых шаров, и буквально «прилепив» биток прямиком к переднему борту, будто в издёвку над манерой игры Клода.

– Неплохо, генерал, – прокомментировал один из офицеров, но Киршев лишь сердито отмахнулся от этой похвалы, как от назойливой мухи.

Бить с борта всегда сложнее, но Стенин справился и с этим, тихо откатив биток обратно, однако существенно ухудшил собственную позицию. Теперь для генерала один белый шар, что называется, стоял на игре. Киршев прицелился, с силой нанёс удар и уложил в левую дальнюю лузу свой первый шар. Можно сказать, он то ли случайно, то ли нарочно повторил предшествующий удачный манёвр Стенина, так же сделав тонкий подбой стоявшего рядом шара, подтолкнув его к противоположной лузе. Затем он забил и его, на «оттяжке» откатив биток назад и выставив на одну прямую с третьим прицельным «белым», смотревшим в левую среднюю лузу. Генерал успешно сыграл и его, остановив биток на центральной линии, откуда можно было ударить по четвёртому, сыграв классического «свояка». Генералу будто надоело забивать прицельные шары, и он сыграл битка, подбив прицельным столпотворение шаров, причём настолько удачно, что один из них снова встал на игру уже на ближней половине стола.

Тёмно-красный, естественно, занял законную позицию за линией «дома», и генерал не преминул ещё раз красиво завинтить биток, подбив прицельный, который снова слегка нарушил общую конфигурацию шаров и, конечно, не без пользы для игрока. Мендель-Шварц не забывал снимать со стола указанные шары и ставить их на полку, на которой их стояло уже целых пять. Затем генерал удачно сыграл и шестого, орудуя теперь только тёмно-красным, который падал в лузы, точно по волшебству. Однако на этом «свояки» закончились, и в среднюю правую лузу влетел прицельный белый, а биток подбил шар, который по его изначальной задумке и должен был стать восьмым. Киршев играл грамотно, уверенно и чётко, умело контролируя биток.

– Браво, генерал! – воскликнул один из обер-офицеров, и тишину в комнате нарушил шквал аплодисментов.

Киршев сдержанно улыбнулся, махнув рукой. Ленков больше не смотрел на стол, а Стенин готовился принять поражение со всей выдержкой и хладнокровием, на какое только был способен.

Восьмой шар смотрел в среднюю левую лузу под небольшим углом, но сложность заключалась именно в том, чтобы его в неё загнать, ибо лузы в этом бильярде, как известно, отличаются своей строгостью. Стенин часто сталкивался за игрой с таким вариантом, когда шар стоял у самой лузы, и противник не мог его забить, несмотря на, казалось бы, сущую простоту удара. Виной тому мог быть обман зрения или просто банальная ошибка ввиду усталости противника.

Решающий шар в этой партии был непрост. Однако для хорошего игрока нет ничего невозможного и, как говорится, нет незабиваемых шаров.

Очевидно, генерал был уверен в своих силах, ему сопутствовала удача, поэтому он, недолго думая, встал в стойку, хорошенько прицелился единственным глазом и ударил по битку. Прицельный шар врезался в лузу и, крутанувшись, застрял между губок.

Все, кто был в комнате, кроме Меркулова, Ленкова и Стенина, сочувственно охнули.

– Подставка! – объявил Мендель-Шварц.

– Подставки не бьём, – напомнил Стенин.

– Куда поставить шар? – спросил судья.