Аборигены Вселенной

Затем она положила себе на тарелку отбивную с кусочком моллюска, и снова посмотрела на робота. За стенами станции заунывно подвывал ветер, что, впрочем, было совершенной обыденностью, и хозяйка снова улыбнулась своему безмолвному собеседнику.

– Погода сегодня лучше, чем вчера, Клод, – сказала она. – Попробуй котлеты, они сегодня просто обалденные!

Робот не ответил. Он даже не пошевелился, что могло показаться вопиющей бестактностью, но виновница торжества отнеслась к этому с завидным спокойствием и добавила:

– Я не знаю, какое сегодня число, но мне кажется, что пятое декабря. На дворе – настоящая декабрьская погода. Сегодня юбилей нашей свадьбы, ты же не забыл?

Видимо, в её воображении робот что-то ответил, потому что Алиса с улыбкой покачала головой.

– Ты такой милый, Клод! Твой подарок был прекрасен – кольцо с бриллиантом. Оно такое изящное!.. Пей спокойно, – она указала на бутыль, – можешь завтра спать хоть до вечера, я сама пойду на охоту. Надо запастись тюленьим салом на зиму. Ведь если сломается генератор, нас спасут только свечи и топлёный жир. Полчаса на воздухе – это стопроцентное обморожение. В декабре тут ледяной ад, ты же знаешь. Впрочем, вместе нам ничего не страшно…

Алиса отодвинула от себя тарелку, и внезапно добродушное выражение её лица сменилось на угрюмое. Обойдя робота, она подняла лежавший у стены топор с широким лезвием и длинным топорищем и, ухватив его обеими руками, с яростным криком снесла роботу голову. После этого топор обрушился на стол, сметя с него все праздничные блюда и в несколько мощных ударов хозяйка разнесла его на части. Ещё некоторое время Алиса в исступлении орудовала топором, ломая всё на своем пути, пока, наконец, отшвырнув своё орудие, не рухнула на кушетку и не разрыдалась.

На несколько минут она совершенно утратила связь с реальностью и лежала, глядя широко открытыми глазами в потолок. Она не пошевелилась даже тогда, когда дверь содрогнулась от грохота. Алиса просто не придала этому значения – ей показалось, что поднялась вьюга, и это ветер просто швыряет в дверь большие комья замороженного на лету снега. Из-за двери доносились чьи-то голоса, но поначалу они казались хозяйке всего лишь настырным воем ветра.

– А-а-али-и-са! – прокричал кто-то извне. – Дочь моя! Открой!

Алиса подняла голову, не понимая, что происходит. Слуховые галлюцинации уже давно в её жизни стали обычным делом. Порой она отдавала себе в этом отчёт и пыталась заглушить навязчивые голоса, занявшись каким-нибудь делом по хозяйству. Иногда они оказывались сильнее, и Алиса впадала в некую прострацию, пограничное состояние рассудка, предаваясь общению с призраками и даже находя в этом какое-то болезненное наслаждение.

Иногда безумие отступало, и сознание женщины прояснялось.

Так произошло и теперь – после нервного срыва, Алиса понемногу приходила в себя. Но эти голоса за дверью встревожили её до глубины души. Сердце девушки быстро заколотилось в груди, а горло сжало спазмом, лишив её дара речи.

Громкие удары в дверь по-прежнему оглашали всю станцию, и было маловероятно, что это просто ветер или снег. Алиса встала и робко подошла к двери. Она уже давно избавилась от наружной камеры, решив, что данное устройство внешнего наблюдения ей совершенно ни к чему, и теперь впервые пожалела об этом.

Ещё несколько сильных ударов раздались снаружи, и девушка снова услышала чьи-то голоса, из которых как минимум один показался ей знакомым:

– Она внутри, это точно! Вон из трубы валит дым… И снег вокруг расчищен.

– Алиса, девочка моя, открой дверь, умоляю!

Алиса вскрикнула, узнав голос своего отца, и в то же время она не могла в это поверить. В её затуманенный рассудок закралось сомнение, и ей почудилось, что это призраки ледяной планеты решили так жестоко посмеяться над ней, и если она поддастся на этот трюк потусторонних сил, то, возможно, это будет дорого ей стоить и закончится полным и окончательным безумием.

– Дочь моя, я знаю, ты выжила, ты здесь! Прошу тебя открой!..

Слезы покатились из её глаз, и рука девушки протянулась к засову.

Пусть так, пусть это призраки, сказала Алиса сама себе. Тогда она решится на крайний шаг и просто больше не закроет дверь, – убийственный холод проникнет в дом, полопаются все лампочки, погаснет свет, и все её мучения закончатся навсегда.

Алиса сняла засов и потянула обтянутую звериной кожей ручку двери на себя. Спустя мгновение она уже была в объятиях отца – изрядно похудевшего и поседевшего за минувшие годы, но по-прежнему такого же доброго и сердечного, каким она его помнила с детства.

3