Абсолютное кормило

Эти существа явно были бехолдерами, но они больше не были настоящими бехолдерами. Их огромные округлые тела были почерневшими, деформированными,  будто обожженными изнутри, и обмотаны грязными и заплесневелыми бинтами. Их было тринадцать, и у каждого все десять глазных стеблей на макушках висели сморщенные, иссохшие и слепые. Их длинные, узловатые рты были оттянуты назад от бесконечной боли, обнажая гниющие, неровные зубы. А их большие красные глаза медленно моргали, осматривая окружающее пространство, будто в них были лишь смутные воспоминания.

Джан сказал: — Они выглядят как нежить.

— Мумии, — предположил Стардон.

Один из плавающих монстров приблизился к людям. Он сфокусировался на бехолдере, плывущем за ними, ближе к башне эльфов. Его пасть открылась в крике ярости, и алая силовая молния  вырвалась из центрального глаза существа. Воздух зашипел от ее жара. Луч нашел свою цель, и бехолдер закричал, когда его чешуя покрылась волдырями. Глаз тирана взорвался взрывом багровой энергии.

— Кашарин, — сказал Эстрисс. — Я думал, что это всего лишь слухи, легенда. Они — выжившие после Ослепляющей Гнили.

— Мы должны убраться отсюда, — предложил КассаРок. — Что мы можем сделать против такой магии смерти?

Смертоносные лучи кашарина устремлялись как на врагов, так и на бехолдеров. Ненависть кашарина к живым, особенно к другим бехолдерам, казалась Телдину безграничной, и кашарин всех считал потенциальными целями. Воздух был наполнен звуками смертельных лучей, исходящих от мумий бехолдеров, и воплями умирающих.

Минотавры, крича в агонии, вспыхнули красным пламенем. Горный гигант подбежал к кашарину, его огромный боевой топор был поднят для удара. Кашарин повернулся к нему и выстрелил своей магией. Луч прожег щит гиганта, и существо было охвачено алым пламенем, его кожа тлела и чернела. Лучи пылающей энергии вырвались из его глаз и рта, когда он сгорел изнутри. Топор со звоном упал на палубу.

Кашарин повернулся к Телдину и поморщился.

Красная энергия мерцала за его огромным глазом, когда его глазное яблоко наливалась силой.

Телдин поднял свой щит и меч. Он мельком подумал о том, чтобы броситься к этой твари, вонзить свой меч ей в глаз, и тогда они оба умрут, мумия в собственной крови, а он, как обугленный труп.

Кашарин затрясся, когда внутри него накопилась энергия. Огромный глаз вспыхнул красным. Луч смерти метнулся к нему, пылающий луч, который опалил воздух.

Телдин,  защищаясь, вскинул щит, понимая, что это бесполезно. Затем его ударили сбоку чем-то тяжелым, и луч смерти скользнул по его плечу и нашел минотавра, стоящего позади людей.

Телдин упал на палубу, его левая рука оказалась зажатой под ним. Тяжесть закрыла ему обзор, когда минотавр взорвался. Телдин повернул голову и посмотрел вверх. Все, что он увидел, был плед на плечах Эмиля.

— Я не мог позволить ему убить вас, сэр, — сказал Эмиль.

Владелец Плаща посмотрел за спину маленького воина. Другие бойцы из Башни Мысли мчались в их сторону, стреляя арбалетными стрелами и бросая копья в не-людей и в кашаринов.

Телдин улыбнулся и потянулся за своим мечом, когда Эмиль встал перед ним. — Как раз вовремя, — сказал Телдин.  Затем он поднял глаза, когда круглая тень упала на него из-за плеча его спасителя. — Кровь Паладина! — крикнул Телдин. — Берегись, Эмиль!

Маленький боец обернулся. Кашарин плыл всего  в нескольких футах от него, и его огромный глаз вспыхнул сердитым красным огнем, когда он уставился исключительно на Эмиля.

Боец сделал шаг назад и пошарил под плащом в поисках рогатки, но воздух загудел от мощи смертельного луча  кашарина. Эмиля отбросило назад, его кожа покрылась волдырями и задымилась от силы ярости кашарина.

Телдин вскочил. Эмиль корчился в агонии, когда магия смерти кашарина горела внутри него. — «Спеллджаммер», — успел прошептать Эмиль. — Спаси... «Спеллджаммер»…

Затем Эмиль умер в приступе раскаленной докрасна энергии, которая была для Телдина такой же яркой, как свет тысячи солнц.

С него было достаточно. Телдин закричал в поток, на борьбу, на бессмысленность всего этого. Он кричал на предательство рас, на друзей, которые предали его в поисках, на друзей и возлюбленных, которые умерли, на их убийц и их эгоистичные желания.

На смерть.

Он наклонился и схватил огромный боевой топор, который уронил минотавр, убегая из руин. Он развернулся и громко закричал, высоко подняв топор над головой, и глубоко вонзил его в огромный глаз кашарина. Энергия замерцала вокруг стали, когда Телдин вытащил топор, а затем с силой ударил им в покрытое коркой тело кашарина. Чешуя раскололась, когда топор рассек мертвую плоть мумии. Тонкая черная кровь брызнула на руки Телдина и обожгла, как кислота. Телдин кричал, выдергивая топор из кашарина и снова вонзив его в багровый глаз. Он кричал, когда кашарин безжизненно шлепнулся на палубу.

Он кричал, когда рубил его тело, пока все, что осталось, не превратилось в куски почерневшей чешуи и больной плоти. Он кричал, почувствовав на себе чьи-то руки, которые тянули его к башне эльфов, подальше от машин—убийц бехолдеров.