Абсолютное оружие

Тезисы Джонса будоражили умы, пока с его доказательствами не ознакомился сам Карвер. С беспощадной логикой он объяснил, что этот так называемый суперлореанин, этот образцовый представитель лореанской расы, якобы равный землянину, занимает в тамошней иерархии низшее место – должность мусорщика, о чем говорит широкая черная полоса, пересекающая его лицо.

Капитан Джонс признал, что это правда.

– Почему же тогда, – гремел Карвер, – этот лореанский гений не достиг сколь-нибудь приличного статуса в своем примитивном обществе?

Этот вопрос заставил умолкнуть капитана и его сторонников, а заодно уничтожил целую научную школу. Доктрина же Карвера о неполноценности неземлян ныне уважаема здравомыслящими землянами во всей Галактике.

Запах мысли

По-настоящему серьезная проблема подстерегла Лероя Кливи, когда он гнал почтовый корабль № 243 через неколонизированное звездное скопление Сиргон. До этого случались только мелкие неприятности, обычные для космических письмоносцев. Старенький корабль, изношенные дюзы, барахлящее астрогационное оборудование – нет-нет да и приходилось что-нибудь чинить на ходу.

А теперь, считывая показания курсовых приборов, Кливи вдруг насторожился. На борту слишком жарко!

Он устало вздохнул, включил охлаждение и вызвал базу. Из-за жесткого лимита на радиосвязь голос почтмейстера тонул в море статики.

– Что, Кливи, опять опоздаешь? – Вопрос был задан зловещим тоном человека, убежденного в том, что составляемые им расписания должны неукоснительно соблюдаться.

– Не думаю, – бодро ответил Кливи. – Дюзы, проводка, астрогация в полном порядке, но что-то не так с изоляцией и охлаждением.

Тон собеседника сделался сочувственным:

– Догадываюсь, каково тебе.

Кливи поставил охлаждение на максимум, стер пот с глаз и подумал: «Это тебе только кажется, что догадываешься».

– Просто возмутительно! Сколько раз я требовал у правительства новые корабли! – Свои слова почтмейстер сопроводил невеселым смешком. – А оно, похоже, уверено, что для перевозки почты годится любое дырявое корыто.

Но в этот момент Кливи мало интересовали проблемы почтмейстера. Тут надрывается система охлаждения, а на борту все горячей.

– Побудь на связи, – попросил он.

Жар, похоже, шел из кормы. Пройдя туда, Кливи увидел жуткую картину: три бака заполнены не топливом, а клокочущей, раскаленной добела губчатой массой. С содержимым четвертого бака быстро происходила аналогичная метаморфоза.

Постояв несколько секунд в полной растерянности, Кливи бегом вернулся к рации.

– Топлива больше нет, – сказал он. – Похоже на каталитическую реакцию. А ведь я говорил: нужны новые баки. Буду садиться на первую же кислородную планету.

Он снял с полки «Справочник для чрезвычайных ситуаций» и просмотрел карту Сиргона.

В этом звездном скоплении не было колоний, но исследователи в расчете на будущее отметили несколько кислородных планет. Чем еще богаты эти планеты, кроме кислорода, никто не знает. Похоже, Кливи предстоит это выяснить, если его корабль застрянет тут надолго.

– Попробую сесть на Три Эм двадцать два! – прокричал он сквозь нарастающий треск помех.

– Пуще глаза береги почту! – проревел в ответ начальник. – Сейчас же отправляю к тебе корабль.

Кливи рассказал, как он намерен поступить с почтой, со всеми двадцатью фунтами, но почтмейстер уже ушел с волны.

До раскаленных органов управления невозможно было дотронуться, дюзы покоробились от жара, а ранец с почтой сильно стеснял движения. С учетом этих обстоятельств можно сказать, что посадка на планету 3-M-22 прошла как по маслу. Почтовый корабль № 243 лебедем нырнул в атмосферу. В двадцати футах от поверхности планеты он лишился тяги – и рухнул камнем.

Кливи не потерял сознания, но был уверен, что у него не осталось ни одной целой кости.

Когда он на подкашивающихся ногах, с неразлучным ранцем за спиной выходил через аварийный люк, корабельные бока были уже темно-красными.

Не открывая глаз, он проковылял сотню ярдов. Позади раздался грохот, и взрывная волна повалила Кливи ничком. Он встал, сделал еще два шага и потерял сознание.

А придя в себя, обнаружил, что лежит на склоне небольшого холма, лицом в высокой траве.

Шок – великолепное состояние. Такое чувство, будто тело покоится на земле, а чистый разум, полностью от него отделясь, оставив ему все тревоги, страхи и прочие эмоции, парит в небе. Свобода!

Кливи огляделся и увидел приближающегося зверька – не крупнее белки, но с тусклым зеленым мехом. Вот он уже совсем рядом, можно рассмотреть хорошенько. Не видно ни ушей, ни глаз.

Кливи не удивился. Совсем напротив, счел это вполне естественным и весьма удобным. На кой черт белке глаза и уши? Чтобы лицезреть страдания, претерпеваемые миром, и внимать мучительным крикам?..

Появилось еще одно животное. Это и размером, и обликом смахивало на волка, и тоже имело зеленый окрас. Кливи и у него не заметил органов зрения и слуха. Зато бросался в глаза внушительный набор клыков.

За поведением зверей Кливи наблюдал почти без интереса. Какое дело чистому разуму до волков и белок, хоть с глазами они, хоть без?