Адам Смит в Пекине

Однако в Восточной Азии эти тенденции не привели к соревнованию государств в строительстве заморских коммерческих и торговых империй, как это произошло в Европе. Напротив, в правление Мин возникшие тенденции были взяты государством под контроль благодаря проведению политики приоритетной поддержки внутренней торговли и запрету на внешнюю торговлю. С переносом столицы из Наньцзиня (Нанкина) в Пекин (в целях укрепления северных границ от набегов монголов) на север распространились те схемы рыночного обмена, что возникли на юге. Стремясь обеспечить гарантированную поставку продовольствия в столицу и прилегающий район, правители из династии Мин отремонтировали и расширили систему каналов, соединив южные районы, где выращивался рис, с находившимся на севере политическим центром. Эти действия способствовали дальнейшему развитию рыночной экономики и росту «городов на каналах» в долине Янцзы. В начале правления Мин начинают культивировать и хлопок. Последующая специализация севера на производстве хлопка-сырца, а долины Янцзы — на производстве хлопчатобумажных тканей еще больше стимулировали рост внутреннего рынка, развивая торговлю севера с югом по Большому каналу[577].

Формируя и развивая национальный рынок, правители династии Мин стремились также к централизации контроля над доходами и вводили административные ограничения на морскую торговлю и на миграцию населения в Юго-Восточную Азию. Семь великих плаваний адмирала Чжэн Хэ в Юго-Восточную Азию и через Индийский океан (1405-1433) также были задуманы для укрепления государственного контроля над международной торговлей. Однако эти экспедиции оказались чрезвычайно дорогостоящими, а поскольку в это время особую опасность представляли угрозы на северных границах, то с морскими экспедициями покончили. Более чем на столетие режим Мин обратился к внутренним проблемам: внутреннюю торговлю по-прежнему поддерживали, а на негосударственную морскую торговлю ввели строгие ограничения, строжайшие меры принимались против несанкционированной торговли с приморскими районами Азии, было ограничено число пунктов, занимавшихся вассальной торговлей, и даже строительство кораблей для морского плавания было запрещено[578].

Жанет Абу-Лугход (Janet Abu-Lughod) заявляет, что уход Китая в эпоху Мин из зоны Индийского океана «озадачивал и даже приводил в отчаяние серьезных ученых, по крайней мере в течение последних ста лет»: «Когда Китай был уже близок к тому, чтобы доминировать на значительной территории и пользоваться технологическими новшествами не только на производстве, но также в военном и морском деле... почему в это время Китай делает решительный поворот, отводит свой флот и оставляет за собой огромное незанятое пространство, которое еще не были готовы заполнить торговые суда мусульман, не поддерживаемые морской мощью соответствующих государств, но которое быстро и с радостью заполнили европейцы — правда, спустя семьдесят лет?»[579]

Простой ответ на этот вопрос мы получим, если снова обратимся к несходству способов повышения благосостояния и укрепления власти в Восточной Азии и в Европе. Европейские страны вели бесконечные войны за установление исключительного контроля над морскими путями, связывающими Восток с Западом, потому что контроль над торговлей с Востоком был для них главным источником повышения благосостояния и укрепления власти. Для китайских правителей, напротив, контроль над торговыми путями был не так важен, как мирные отношения с соседними государствами и собирание своих густонаселенных территорий в национальную экономику на основе сельского хозяйства. Так что со стороны правителей Мин было в высшей степени разумно не тратить свои ресурсы на установление контроля за торговыми путями Восток—Запад и вместо этого сосредоточиться на развитии внутреннего рынка, закладывая основы того, что Смит позднее назвал «естественным» путем к изобилию.

В самом деле, даже китайская «вассальная» торговля, масштабы которой должны были расширить экспедиции Чжэн Хэ, а правители Мин их сократили, экономически стоила больше, чем приносила доходов. С тех пор как более тысячи лет назад, при династиях Цинь и Хань, была установлена унифицированная система налогообложения, отношения данничества между китайским императорским двором и государствами-вассалами не были связаны со сбором налогов. Напротив, после династии Тан (за исключением времени правления династии Юань) государства-вассалы предлагали китайскому императорскому двору лишь символические дары, а в ответ получали гораздо более ценные. Так что номинальная «дань» была фактически двусторонней транзакцией, позволявшей Срединному царству «покупать» верность государств-вассалов и в то же время контролировать поток людей и товаров через свои далеко раскинувшиеся границы[580].