Адам Смит в Пекине

Устойчивость и эффективность этой практики, которая в масштабе всемирной истории стала самым ярким подтверждением истинности максимы Гоббса: «Богатство, соединенное с щедростью, также является могуществом, ибо оно приносит друзей и слуг», зависела от нескольких условий. Китайской экономике нужны были ресурсы, чтобы платить вассальным государствам за лояльность; китайское государство должно было иметь возможность распоряжаться этими ресурсами; сопредельные государства не должны были сомневаться, что любые попытки отнять у Китая (государства и экономики) такие ресурсы путем набегов, завоеваний, войн или просто нелегальной торговли не пройдут. Несмотря на успехи в создании и развитии национальной экономики (или, возможно, благодаря им), к началу XVI века политика ориентации на внутренний рынок эпохи Мин столкнулась с трудностями в обеспечении соответствующих условий. Широкая коррупция, растущая инфляция и недостаток финансов внутри страны сопровождались нарастанием давления извне в связи с натиском чжурчжэней на севере и распространением нелегальной торговли в обход государственных сборщиков налогов на юго-восточном побережье. Нелегальную торговлю, которой занимались военизированные китайские и японские предприниматели, активно поддерживали также японские военно-феодальные правители, стремившиеся использовать доходную торговлю китайскими товарами в своей междоусобной борьбе. Испытывая стесненность в финансах и ограничивая затратную вассальную систему торговли, Мин не могли осуществлять действенный военный контроль в южных прибрежных районах, и основной формой экономического обмена здесь снова становится частная торговля[581].

Внутренние неудачи и давление извне накладывались друг на друга, провоцируя напряженность в обществе, грозившую социальным взрывом. Поскольку управлять империей становилось все сложнее, правители Мин попробовали уйти от кризиса, облегчив положение крестьян, реформировав налоги и воспользовавшись доходами от процветавшей частной торговли. Барщина и подати в виде части урожая — весьма обременительные для крестьян и вызывавшие социальное напряжение — по большей части были заменены единым налогом, который выплачивался серебром. Пришедшие в негодность бумажные деньги были заменены серебряным стандартом, а в 1560-е годы ради увеличения притока серебра из-за границы ослабили ограничения на торговлю с Юго-Восточной Азией и обложили налогом торговцев, получивших разрешение на морскую торговлю[582].

Эти изменения в фискальной, денежной и торговой политике способствовали огромному притоку серебра благодаря морской торговле сначала с Японией (главным поставщиком серебра в регионе), а затем с Европой и обеими Америками[583].

Однако несмотря на то, что Испания стала перевозить свое американское серебро в Китай через Манилу и это значительно смягчило финансовый и социальный кризис, финансовые трудности правителей Мин усугубились из-за дорогостоящей войны с Японией в 1590-е годы, полномасштабной войны с маньчжурами в 1610-е годы и возросшей коррупции при дворе и вообще в административном аппарате. Навязанные Японией ограничения на торговлю (1630-е годы) и значительное уменьшение поставок европейского серебра (1630-е и 1640-е) стали последней каплей: с повышением цены на серебро увеличилась налоговая нагрузка на крестьян, так что всю империю охватили волнения, приведшие к падению династии Мин в 1644 году[584].

С укреплением династии Цин произошел возврат к политике Мин, отдававшей предпочтение внутренней, а не внешней торговле, причем это политика проводилась даже более жестко. В период 1661-1683 годов Цин вновь запрещают частные морские перевозки и проводят такую суровую земельную политику, что юго-восточные прибрежные районы Китая превращаются из основного региона, связывавшего Китай с мировыми рынками, в совершенно обезлюдевшие земли, которые не связывают, а разделяют два мира. Запрет на морские перевозки был отменен только в 1683 году, однако вводились строгие ограничения на строительство морских судов, определявшие допустимые размеры и вес торговых джонок, а оружие на борту вообще запрещалось. Так начиналась новая эпоха, когда торговля стала легальной, но Китай как морская держава утратил свою, пусть и относительную, самостоятельность. Затем в 1717 году китайским подданным было вообще запрещено совершать частные поездки морем, а в 1757 году единственным портом для ведения международной торговли был назначен Гуанчжоу, так что развитие всего юго-восточного побережья затормозилось почти на сто лет[585].