Адам Смит в Пекине

Включение Китая в структуры британоцентричной капиталистической экономики не только не разрушило местные формы капитализма, но и возобновило распространение китайских торговых общин, которые в свое время появились в переходных зонах, не охваченных синоцентричной вассальной системой торговли. Новые возможности для развития этих общин появились, когда Опиумные войны и восстания внутри страны подорвали способность двора Цин управлять потоком товаров и людей, движущимся через границы Китая. Надежным источником этих новых возможностей стала торговля опиумом; но наибольшие возможности предоставляла «торговля кули»—поставка и переправка за границу рабочей силы по договору, а также финансовые транзакции, связанные с переводом денег обратно в Китай. Торговля кули обогащала не только отдельных торговцев, но и целые портовые города — Сингапур, Гонконг, Пенанг и Макао, которые удостоились чести стать «резервуарами» для денег китайской бизнес-диаспоры. Благодаря ей росли поселения китайцев в Юго-Восточной Азии, увеличивая возможности заморского китайского капитала получать прибыль от коммерческого и финансового посредничества внутри региона и за его пределами[610].

Фискальные и финансовые трудности, порожденные войнами, восстаниями, ухудшением условий торговли и стихийными бедствиями, вынудили двор Цин не только ослабить контроль над деятельностью китайцев диаспоры, но даже искать у них финансовой поддержки. Взамен им предоставляли должности, титулы, защиту их имущества и связи в Китае, а также открывали доступ к очень доходной торговле оружием и к бизнесу, связанному с правительственными займами. Эта «политическая» плата не спасла правителей Цин, но вплоть до их окончательного падения в 1911 году она оставалась главным источником обогащения живших за границей китайских капиталистов[611].

Как мы уже замечали в главе 3, Маркс не был уверен в том, какую роль «артиллерия» дешевых товаров сыграла в переустройстве мира соответственно интересам европейской буржуазии, а Опиумные войны он назвал примером дальнейшего употребления военной силы как «повивальной бабки» этого переустройства. И действительно, именно военная сила оказалась решающим фактором подчинения Восточной Азии Западу. Более того, прибегнуть к военной силе пришлось из-за того, что британские торговцы не смогли проникнуть на китайский рынок законными средствами.

В первой половине XIX века, замечает Джозеф Эшерик (Joseph Esherick), «Запад мог проникнуть в Китай только через опиум»[612]. В отношениях с Британией он играл даже более важную роль, поскольку продажа индийского опиума в Китай была важнейшим условием передачи вассальной дани из Индии в Лондон. Как объяснял глава отдела статистики Ост-Индской компании, «Индия, экспортируя опиум, помогает снабжать Англию чаем. Китай, потребляя опиум, облегчает операции с прибылями между Индией и Англией. Потреблением чая Англия способствует росту спроса на опиум в Индии»[613].

Необходимость расширения индо-китайской торговли для облегчения операций с прибылями между Индией и Англией уже с самого начала была главным стимулом опиумной торговли. Еще в 1786 году лорд Корнуоллис, тогдашний генерал-губернатор Индии, указывал, что развитие индо-китайской торговли было совершенно необходимо для оплаты, по крайней мере отчасти, китайского экспорта чая и шелка в Британию и другие европейские страны, в особенности для перевода немалых вассальных выплат Бенгалии в Англию без значительного обесценения валюты при обмене[614]. После того как в 1813 году была аннулирована монополия,Ост-Индской компании на торговлю в Индии, эта компания удвоила контрабандные поставки опиума в Китай. Быстро росли объемы перевозок по морю — в три раза за период 1803-1813-го и 1823-1833 годов, подтверждая правоту лорда Корнуоллиса. Как это было описано современниками, от торговли опиумом «почтенная компания годами получала колоссальные доходы, которые давали британскому правительству и государству бесчисленные политические и финансовые преимущества. Смещение торгового баланса между Великобританией и Китаем в пользу первой позволило Индии десятикратно увеличить потребление произведенных в Британии товаров, прямо способствовало поддержанию британского господства на Востоке, оплачивало учреждения Ее Величества в Индии, а за счет валютных операций и перевода средств от чайной торговли британское казначейство получало огромные доходы, порой достигающие шести миллионов фунтов в год»[615].