Адольф Тьер: судьба французского либерала первой половины XIX века

Однако в целом можно констатировать, что во французском обществе Мухаммед Али пользовался большой симпатией. Ему еще в начале XIX века удалось установить свою власть в Египте. Став египетским пашой в 1811 году после разгрома мамлюков, Мухаммед Али сумел провести ряд значимых реформ, создать сильную армию и флот, а затем благодаря успешным военным кампаниям значительно расширить территорию своего государства[716]. Образ политического реформатора, талантливого военачальника и поклонника Франции обеспечил Мухаммеду Али поддержку французского общественного мнения. Во Франции горячо поддерживали стремление Мухаммеда Али отделиться от Османской империи и создать крупное арабское государство, включавшее Сирию и Ливан, поскольку усиление Мухаммеда Али автоматически влекло за собой укрепление позиций Франции на Ближнем Востоке.

Именно при Мухаммеде Али в Египте усилилось влияние Франции, поскольку египетский паша был заинтересован в военно-политическом и экономическом сотрудничестве с Францией, а потому окружил себя французскими советниками. В самом деле, Франция извлекала различные экономические выгоды от сотрудничества с пашой[717]. Египет был отличным рынком сбыта французской продукции и одновременно источником сырья для развивающейся промышленности Франции[718]. Французским фабрикантам в первую очередь был необходим хлопок и шелк-сырец, импортируемый ими из Египта, Сирии, Ливана и Палестины — территорий, входящих в сферу интересов французского капитала.

В то же время Великобритания была в неменьшей степени заинтересована в контроле ближневосточных рынков, так как в течение 30–40-х годов XIX века спрос на хлопок в Англии невероятно возрос, а главным его поставщиком был как раз Египет[719]. Британские предприниматели пытались закрепиться в Египте, направляли туда своих представителей, предоставляли египетским крестьянам-феллахам ссуды для выращивания хлопка. Заключение англо-турецкого торгового договора 1838 года предоставило англичанам огромные привилегии и преимущества перед конкурентами. Однако стремление британцев монополизировать торговые отношения с Османской империей и подконтрольными ей территориями встречало жесткое сопротивление во Франции. Так, по настоянию правительства Июльской монархии в конце 1830-х годов паша Мухаммед Али выслал из Египта британских эмиссаров Дринкуотера и Росса[720] и с одобрения французского Кабинета министров отказался распространять условия англо-турецкого договора 1838 года на территорию Египта, что, возможно, предопределило решимость Англии покончить с притязаниями египетского паши на ближневосточные территории.

§ 4. Тьер и «северные дворы»

Когда Адольф Тьер стал премьер-министром и главой МИД Франции, одной из первоочередных задач для него как министра иностранных дел Франции и для французской дипломатии в целом было улучшение отношений с «северными дворами» (Австрией, Пруссией и Россией). Но сближение Франции с Россией было тогда почти немыслимо (франко-российские взаимоотношения были отмечены явной, неприкрытой враждебностью[721]), поэтому взор французского правительства был обращен к Пруссии и Австрии. Свидетельством заинтересованности правительства Тьера в сближении с этими немецкими государствами стала крайне сдержанная позиция, занятая Францией по Краковскому вопросу.

В то время Краков был вольным городом с республиканской формой правления, а главное — единственной независимой областью в Польше. Его статус был зафиксирован статьями главного Акта Венского конгресса от 28 мая (9 июня) 1815 года и в специальном Дополнительном договоре о Кракове от 21 апреля (3 мая) 1815 года, а остальная часть Польши, как известно, была поделена между Австрией, Пруссией и Россией. Вполне логично, что именно в Кракове находили убежище все поляки, подвергавшиеся преследованиям властями Австрии и Пруссии за стремление к национальному единению и независимости. Несмотря на большую осторожность Сената, управлявшего Краковской республикой, ее территория превратилась в настоящий рассадник революционеров-заговорщиков. Опасаясь возникновения беспорядков на принадлежащей ей польской территории, Австрия привлекла обе другие державы к совместной интервенции с целью изгнания оппозиционеров-поляков из Кракова.

Девятого февраля 1836 года Австрия, Пруссия и Россия потребовали от краковских властей принять меры к наведению порядка. Они настаивали, чтобы в восьмидневневный срок Сенат Кракова принял решение о выдворении польских политических эмигрантов. Поскольку реакции не последовало, 17 февраля 1836 года австрийские войска, поддержанные прусскими и русскими отрядами, вошли в Краков.