Адольф Тьер: судьба французского либерала первой половины XIX века

Несмотря на то что народ, по мнению Тьера, отдавал предпочтение людям «движения», то есть либералам-реформаторам, он был убежден, что «настанет день <…> когда будет потревожена процессия, нарушено проведение голосования, в этот день человек “движения” для некоторых патриотов будет цениться меньше, чем человек “сопротивления”»[303].

Эта фраза означала, что установление порядка, которое ассоциировалось с «партией сопротивления», к 1831 году стало для Тьера более актуальной проблемой, чем дальнейшее проведение политических реформ, требуемых немногочисленной «партией движения». Если раньше он был связан с левыми либералами, такими как Жак Манюэль, Шарль Этьен и Жак Лаффит, помощником которого Тьер был до этого времени, то после волнений в Париже в 1831 году он принял сторону правых либералов, главой которых на тот момент был Казимир Перье. Можно сказать, что беспорядки в Париже в феврале 1831 года явились важным фактором в эволюции политических взглядов Тьера в сторону идеи порядка.

Далеко не последнюю роль в этом политическом выборе Тьера сыграла харизма Перье, ставшего для Тьера в каком-то смысле негласным наставником в политике. Доподлинно неизвестно, какие отношения связывали этих двух крупных политических деятелей Июльской монархии, но из личных бумаг Тьера становится понятным, что он пристально следил за всеми действиями нового главы правительства и думал, как бы он сам действовал в той или иной ситуации, с которой сталкивался К. Перье[304]. По примеру Перье, жестоко подавившего Лионское восстание ткачей в 1831 году военными частями под командованием маршала Н. Сульта, через три года Тьер повторит этот опыт, не менее жестко подавив Лионское восстание 1834 года с помощью армии. Стоит отметить, что уже во время волнений 5–6 июня 1832 года, вызванных похоронами генерала Ламарка, Адольф Тьер предлагал использовать вооруженную силу для их подавления и советовал королю не колебаться и принять «суровые меры, единственно эффективные в подобном случае»[305].

Неожиданная смерть Казимира Перье от холеры в конце апреля 1832 года поставила перед властью много проблем. Король Луи-Филипп не мог так же успешно, как Перье, осуществлять административный контроль и умело проводить жесткую линию во внутренней политике. Наконец, 10 октября 1832 года было сформировано новое министерство под председательством маршала Н. Сульта. Главную роль в этом министерстве играли доктринеры (группировка правых либералов), Виктор де Бройль (возглавил Министерство иностранных дел) и Франсуа Гизо (стал во главе Министерства народного образования и культов), а также Адольф Тьер, занявший в новом правительстве пост министра внутренних дел. Об этом, уже пятом, созыве правительства в течение чуть более двух лет с установления новой монархии Ф. Гизо в своих мемуарах написал: «Оно меня совершенно устраивало. Оно объединяло, за исключением господина Дюпэна, тех людей, которые в 1830 году первыми провозгласили и поддержали политику сопротивления против революционного духа и кто в 1831 году помогал Казимиру Перье вести политику энергично и извлечь из этого выгоду»[306].

На должности министра внутренних дел Адольфу Тьеру сразу же пришлось столкнуться с новыми трудностями. В 1832 году главная угроза стабильности Июльской монархии стала исходить от легитимистов. Активизация легитимистов на западе Франции, вызванная высадкой там герцогини Беррийской — матери герцога Бордосского, которого легитимисты рассматривали как претендента на французский престол от старшей ветви Бурбонов, заставила Тьера прибегнуть к решительным действиям, чтобы арестовать герцогиню — лидера заговорщиков. Своим появлением во Франции герцогиня, уроженка Сицилии, хотела воодушевить французских легитимистов и призвать их к вооруженной борьбе против Июльской монархии. Ее целью было добыть корону Франции для своего несовершеннолетнего сына.

Создавшаяся ситуация осложнялась возросшей напряженностью в бельгийско-голландских отношениях в 1832 году. Луи-Филипп и его сторонники боялись, что при первом же выстреле на северо-восточной границе Франции легитимисты Западной и Южной Франции возьмутся за оружие. Поэтому арест герцогини Беррийской стал главной задачей Кабинета министров осенью 1832 года.

Сам А. Тьер в этой ситуации увидел возможность продемонстрировать свои способности и умения по преодолению политических беспорядков. Он также хотел получить общественное признание как политик, способный стабилизировать опасную ситуацию[307]. Энергичные действия Тьера в деле ареста герцогини очень скоро привели к тому, что герцогиня Беррийская была схвачена, но… была отпущена властями на свободу. Почему это произошло? Ведь герцогиня пыталась поднять восстание против существующих властей, ее арестовали с большим трудом.