Адольф Тьер: судьба французского либерала первой половины XIX века

Необходимо подчеркнуть, что политика невмешательства правительства в трудовые споры была характерна для Тьера и раньше — когда он занимал пост министра торговли и общественных работ. В 1833 году было зафиксировано около 90 случаев, когда рабочие протестовали против контрактов, зарплат, условий труда[354]. В феврале 1833 года в Лионе проходила большая забастовка: тогда около 30 000 рабочих отказались трудиться[355]. Но позиция правительства (в данном случае она совпадала с мнением либеральной прессы[356]) сводилась к тому, что трудовые конфликты должны решаться в частном порядке, между субъектами этого спора. Иными словами, ни государство, ни организации рабочих не должны вмешиваться в индивидуальный спор предпринимателя и рабочего, поскольку речь шла о свободном, не регламентируемом рынке. В своем обращении к палате депутатов министр торговли А. Тьер сказал, что он отдал приказ префекту департамента Рона ни в коем случае не вмешиваться в этот трудовой спор, поскольку там должна быть «свободная конкуренция»[357].

В своей парламентской речи Тьер признал, что рабочие хотят повышения зарплат, но считал, что этими вопросами должны заниматься фабриканты, а не правительство. В данном случае он проявил себя как сторонник экономического либерализма, признававшего наличие свободного рынка и выступавшего за невмешательство государства в экономику.

После сурового подавления Лионского восстания 1834 года в Кабинете министров Июльской монархии встал еще один вопрос: как восстанавливать Лион, разрушенный артиллерийским огнем французской армии? Многие дома были разрушены или сожжены при пожарах, а городские жители оказались бездомными, работа в мастерских была приостановлена и горожанам требовалась немедленная материальная помощь. Правительство де Бройля выступило с инициативой выделить один миллион двести тысяч франков на возмещение ущерба, причиненного в ходе подавления восстания. Комиссия, изучавшая этот законопроект, в целом его одобрила, но предложила сократить кредит до одного миллиона франков.

При обсуждении этого законопроекта в парламенте он был раскритикован избранным от Парижа депутатом, представителем «третьей партии» Огюстом Ипполитом Ганнероном. Парламентарий упрекал жителей Лиона в том, что они ничего не сделали, чтобы предотвратить это восстание, а затем не поддержали правительство во время его подавления. Ганнерон ссылался на закон от 10 вандемьера IV года Республики, по которому на городские власти возлагалось покрытие всех расходов в случае, если его жители поднимали восстание[358]. Депутат от «третьей партии» утверждал, что в случившемся виноваты только жители Лиона, и потому они сами за свой счет должны восстанавливать свой город. Если оказывать помощь, то только жителям Парижа, настаивал этот депутат, потому что в отличие от Лиона национальные гвардейцы Парижа проявили больше мужества при подавлении восстания и активно помогали регулярным войскам.

Адольф Тьер попытался переубедить Ганнерона. Он утверждал, что жители Лиона не виноваты в случившемся. По мнению Тьера, в Лионе «не было борьбы между фабрикантами и рабочими <…> но речь шла о борьбе между правительством и анархией, между общественным порядком и беспорядком»[359]. «Борьба порядка против анархии» — это общенациональная проблема Франции, более того, она присуща всему европейскому континенту, полагал Тьер.

Французскому правительству необходимо было вернуть город к мирной жизни. Это хорошо понимал Тьер. Поэтому он отстаивал этот законопроект: «Я говорю, что правительство, каким бы оно ни было, когда оно видит вокруг себя страдания и может их уменьшить, оно должно это делать. Речь не идет о том, чтобы возмещать весь ущерб, потому что он намного превышает запрашиваемую сумму в один миллион двести тысяч франков, но речь идет о том, чтобы показать этому несчастному населению (population), что государство проявляет к нему интерес, что оно не бесчувственно по отношению к его страданиям»[360]. Те, кто пострадал, — не виновные, а жертвы, настаивал Тьер. По его мнению, пострадали в первую очередь бедные собственники, чьи дома были уничтожены выстрелами из пушек в их отсутствие, поскольку они сдавали свои дома в аренду рабочим, которые участвовали в восстании. Но это была частная собственность, потерю которой необходимо возместить, в этом был убежден Тьер. В данном случае проявилась одна из характерных черт его воззрений: неприкосновенность частной собственности и ее охрана государством. Таким образом, государство несет материальную ответственность за собственность, которую оно не сумело защитить и, более того, было вынуждено уничтожить во время подавления восстания. Поэтому Тьер считал правительство обязанным возместить ущерб частным собственникам от действий властей. Однако этот правительственный законопроект был отклонен 189 голосами против 109.